— Это все хорошо, но у меня есть свои принципы. И один из них такой: нефть в обмен на механизмы.
А когда полковник попробовал уточнить, оказалось, что имеется в виду мало нефти в обмен на много механизмов.
И никакие другие принципы сотрудничества Гарина просто не интересовали.
Он ведь тоже не дурак и видит, куда дует ветер.
Дружить надо с теми, кто в силе.
А проигравший должен умереть.
Так говорит Заратустра.
60
Уговаривать князя Мечислава мирно пропустить через свои владения крестоносное войско отправился лично великий инквизитор Торквемада, а в качестве основной ударной силы он взял с собой владыку Мефодия — того самого, который не мог без содрогания смотреть на женщину без платка и утверждал, что всякое совокупление, которое не закончилось беременностью, есть тяжкий грех.
Обилие простоволосых женщин, да к тому же еще и босоногих, действовало на владыку угнетающе. Их число явно увеличилось с тех пор, когда он имел в этих местах резиденцию.
Но мефодьевцы здесь тоже еще оставались, и они встречали своего лидера с восторгом, в буйном экстазе вливаясь в его эскорт.
И к концу пути у княжеского терема собралась толпа мефодьевцев, которая раза в три превышала по численности регулярную дружину Мечислава.
Владыка решил, что это достаточное основание, чтобы выдвинуть ультиматум, но Истринский князь был не из пугливых.
— Собирай вече, — сказал он своему другу?былиннику.
Тот щелкнул пальцами, и четверо дружинников вышли во двор вместе с ним.
Впятером с мечами и щитами они легко проложили дорогу в безоружной толпе и ударили в било. Через минуту отозвался колокол на церковной колокольне, а через пять минут княжеских сторонников на подворье было уже втрое больше, чем мефодьевцев.
— Это чрезвычайно интересно, — констатировал великий инквизитор. — Однако численность крестоносного войска приблизительно сопоставима со всем населением ваших владений, включая женщин, детей, стариков, калек и пацифистов. Может быть, все?таки стоит внять голосу разума?
— Я бы, может, и внял, — в тон ему отвечал князь Мечислав. — Но есть одно осложнение. В Орлеане живут мои друзья, а королевой у них — моя любимая женщина.
— Да, это серьезное осложнение, — согласился Торквемада не без сожаления.
Он конечно мог прямо сейчас, практически не трогаясь с места, убить Мечислава, и охрана не успела бы среагировать. И уйти через двор, заполненный сторонниками князя, тоже не составило бы труда. Только число этих сторонников сильно бы поредело.
Все это просто, но тогда война началась бы немедленно и с непредсказуемыми последствиями.
Мечислав не один на свете и он — вовсе не главное осложнение.
Поэтому Торквемада просто повернулся и вышел.
— Эй! — окликнул его в самой гуще народа женский голос. — А я тебя знаю.
— Меня никто не знает, — хмуро откликнулся Торквемада, даже не поглядев на женщину.
— Разве не ты был палачом на фазенде Балуева?
— Если ты до сих пор жива, значит, наверное, не я, — сказал Торквемада, но меч был уже в его руке.
Девушка укрылась за широкой спиной дружинника, и тот тоже схватился за меч, но это не спасло бы его.
Но Торквемада упустил момент. Он всегда был решителен в бою, но тут в дело мешалась политика.
А потом не выдержали нервы у мефодьевцев, и перед княжеским теремом началась драка.
А потом не выдержали нервы у мефодьевцев, и перед княжеским теремом началась драка.
Девушка, которая узнала палача, в эту минуту просто кипела от желания сказать кому?нибудь, кого она встретила только что.
Но потом ее любимый мужчина получил кастетом по голове, и это несчастье затмило все мысли в ее голове.
А когда он умер, в ее голове вообще не осталось мыслей.
61
— У нас есть только один шанс, — констатировал полковник Дашкевич. — Если нам удастся выпихнуть из города этих чертовых крестоносцев, тогда мы сумеем взять под контроль пустую Москву.
Это было уже отчаяние. И все это прекрасно понимали. Просто полковник первым решился озвучить общие мысли.
Они не могли вывозить из города грузы, которые Гарин требовал в обмен на нефтепродукты.
Летучие отряды разведчиков?малолеток засекали любую попытку, и террористы мгновенно кидались на перехват. И снова гибли люди и машины, а на обратном пути гибла драгоценная нефть. От этого страдали и Гарин и Аквариум, но Гарин страдал меньше.
Он еще в прежние времена перевез в Табор целый парк машин, запчастей к ним и механизмов. Одни использовались в повседневной жизни Табора, другие стояли на консервации под надежной охраной, и теперь Гарин без проблем перевез их в Новгород. И это уже была та печка, от которой можно плясать.
А еще у Гарина были кузнецы и мастера на все руки, способные сделать любой механизм буквально из ничего. Было бы только железо.
А оно было. Новгород стоял на удалении от нефтяных месторождений, но зато прямо на железной руде.
Идеальное место для возрождения цивилизации.
Вот только кто?то поджег еще один нефтяной колодец. На этот раз с усиленной охраной, и что самое интересное — все стражи в это время бодрствовали.
Они клялись, что всю ночь не смыкали глаз и утверждали, что в колодец ударила молния. Одна беда — в ту ночь не было грозы.
Мистика.