Но было уже поздно. Со всех сторон во все двери и окна лезли дачники, и для отступления оставался только один путь — по лестнице вверх. Но это был безнадежный путь.
На город снова опустился вечер, но сегодня он был окрашен в багровые тона. Сверху из окна это напоминало факельное шествие, и поднимаясь наверх — туда, где всего сутки назад смотрели на Москву с высоты президент Экумены и Царь Востока, Гюрза отчетливо вспомнил другой огонь.
Сверху из окна это напоминало факельное шествие, и поднимаясь наверх — туда, где всего сутки назад смотрели на Москву с высоты президент Экумены и Царь Востока, Гюрза отчетливо вспомнил другой огонь.
Он вспомнил колдунью Радуницу, которую сам возвел на костер — не потому что она была достойна казни, а потому что ему нравилось убивать.
И еще он вспомнил проклятие, которое она прокричала из пламени.
— Не пройдет и недели, как первый из вас будет гореть в аду. Не пройдет и месяца, как самый главный из вас пожалеет, что родился на свет. Не пройдет и года, как никого из вас не останется на этой земле. Ни крови, ни плоти, ни потомства — только огонь, от которого никто не скроется. Пепел моего костра будет жечь вас, как адское пламя, пока не выжжет дотла!
И теперь они все были здесь — все, кроме убитых и пропавших без вести, и год с тех пор еще не прошел. Но Гюрза никогда не страшился приближения рокового срока. Он не верил в мистику и всегда смеялся над такими вещами.
Но теперь ему было не до смеха. Он все дальше отступал в мышеловку, а снизу уже тянуло дымом и гарью.
Фанатики подожгли здание.
28
Жанна Девственница вспомнила о Радунице в то утро, когда неутомимая лошадь Королева вынесла ее на речку Перынь, которая впадала в Истру выше Дедовского.
Добрые люди у озер предупредили Жанну, что за нею по всей Верхней Истре охотится подручный Варяга Мечислав, и Девственница сочла разумным спуститься поближе к Москве?реке и к перевозу на Табор.
От Перыни до переправы галопом можно домчаться за час?полтора.
И первое, что увидела Жанна у тихой речки, которую можно перейти вброд, не замочив ремня, была избушка на курьих ножках с бабой Ягой внутри.
Баба Яга стояла на пороге и, судя по разговору, вручала приворотное зелье добру молодцу в полотняной рубахе. Но засмотревшись на валькирий в боевом облачении, молодец тотчас же забыл о приворотном зелье и, фигурально выражаясь, уронил челюсть в траву.
Надо полагать, неприступная возлюбленная юного язычника сильно уступала валькириям по внешним данным или еще по каким признакам, заставляющим мужчин часами пялиться на стриптиз и порно, хотя любому с ранней юности известно, что именно скрывают женщины под одеждой и как это выглядит. Тем более что и выглядит?то у всех примерно одинаково.
Язычникам это известно даже лучше, чем всем остальным, особенно если учесть, что игрища на Ивана Купалу кончились буквально только что.
Но юноша в рубахе, вышитой знаками солнцеворота, никак не мог отвести взгляд от предводительницы валькирий, а вернув челюсть в исходное положение, сумел произнести лишь такую формулу гостеприимства:
— Приворотного зелья хочешь?
— Давай, — согласилась Жанна, спешиваясь. — Никогда не пробовала.
— Только из моих рук! — решительно заявил благородный рыцарь Григ о'Раш.
Он где?то читал, что упомянутое зелье возбуждает в женщине любовь к тому, из чьих рук она получила волшебный напиток.
Юный язычник, очевидно, придерживался другого мнения. Все время, пока Жанна тянула из деревянной фляги густую сладкую жидкость кофейного цвета, он бормотал заклинания, которые должны обратить любовь жертвы волшебных чар на него и ни на кого другого.
Теряя на ходу шляпу, джинсы и сапоги, валькирия повлекла в ближайший стог свою напарницу Елену Прекрасную, которая всегда была готова к таким поворотам. Если сексуальная ориентация Жанны оставалась под вопросом, то Елена была доподлинной лесбиянкой и мужчин на дух не переносила.
Для язычника это было вдвойне обидно. Хотя траву для этого стога косили разные люди, приходившие к старухе за зельями, но складывать его пришлось как раз влюбленному. И вот угораздило же его отдать все зелье невесть кому.
Все его претензии Жанна отвергла как безосновательные, заявив с эротическим придыханием:
— В следующий раз будешь знать, как поить валькирий афродизиаками.
Все его претензии Жанна отвергла как безосновательные, заявив с эротическим придыханием:
— В следующий раз будешь знать, как поить валькирий афродизиаками.
И тогда юноша напустился на бабку. И пригрозил в качестве неустойки сжечь стог вместе с теми, кто предается в нем противоестественной связи.
— Сам просил зелье самое сильное, — прошамкала в ответ старуха. — Я на твою кралю колдовала, а ты его чужой споил. А когда зелье крепкое, то кого очарованная первым увидит в того и влюбляется.
Но стога ей было жалко, и парень получил лишнюю порцию зелья — только чтоб успокоился.
Жанна между тем, успокоиться никак не могла и, выкарабкавшись из стога, села старухе на ухо, выпрашивая у нее рецепт зелья.
— Я тоже колдунья, мне можно, — уверяла она.
— Ведьма ты, а не колдунья, — отвечала старуха. — Я до ста лет доживу и своей смертью помру, а тебя за колдовство на костре сожгут.