— Так говорит Заратустра!
И кажется, мудрый царь разгадал ход мыслей таинственного вероучителя.
Чего бы добился он, проповедуя свои неискаженные мысли из тайного убежища и не прибегая к посторонней помощи? Разве мало в Экумене пророков? Разве мало в ней сект, которые могут похвастаться едва ли сотней приверженцев?
Катастрофа, голод, страх, мятежи и бунты, разорванная связь времен и изломанная жизнь — это идеальная питательная среда для сект и пророчеств.
При таких условиях только и остается, что молиться. А раз традиционная церковь не уберегла мир от беды, а людей от бедствий, разочарованная паства покидала ее толпами и доставалась сектам.
И выиграть в этой конкуренции было не так?то просто.
А лучшего союзника, чем Царь Востока, даже придумать нельзя. Восстание в Шамбале сделало бывшего студента властителем полумира, и оказалось, что он действительно неплохо умеет увязывать добро и зло.
В мире мистики математические закономерности бессильны. Казалось бы, от сложения харизмы двух человек их общее влияние может максимум удвоиться. А на самом деле рейтинг зашкалил черт знает куда.
С поля битвы при рудниках Востоков увел с собой от силы двадцать тысяч человек. А теперь у него под властью было в сто раз больше, и с запада неиссякаемым потоком текли к Царю Востока все новые подданные. И чуть ли не каждый из них на вопрос, почему он решил служить Соломону Ксанадеви, а не кому?то еще, отвечал как по писаному:
— Так говорит Заратустра.
И было уже неважно, кто и как ссылается на слова Заратустры и перетолковывает их по?своему. Важно, что это делали буквально все.
Маздаи, которые твердо усвоили учение о рабах и воинах и довели до совершенства идею о страданиях на этом свете ради блаженства на том.
Демониады, которые взяли на вооружение тезис о том, что жизнь есть главная помеха всеобщему торжеству зла, а значит, ради победы тьмы над светом надо уничтожить все живое или по меньшей мере истребить всех живых.
Адамиты, которые перевернули этот тезис на 180 градусов и учили, что поскольку жизнь действительно главная помеха всеобщему торжеству зла, то ради победы света над тьмой необходимо оберегать жизнь всеми силами и в частности, без устали плодиться и размножаться подобно кроликам и тараканам. Правда, сами адамиты в качестве примера предпочитали пчел.
Сатанисты, которые целиком и полностью разделяли учение Заратустры о добре и зле и просто предпочитали выступать на стороне зла.
Митраисты, которые были уверены, что древний Заратустра противостоит новому Мессии, а поскольку Мессия выступает на стороне света, то Заратустра в этом перерождении, увы, заодно с силами тьмы. По этой причине митраисты никак не могли договориться между собой, на чьей стороне они сами и явился ли уже Мессия или только будет вскоре. Одни говорили, что Мессия — это Царь Востока, а других терзали смутные сомнения, и они со дня на день ожидали пришествия истинного Царя Света.
Альбигойцы, у которых были свои отношения со светом и тьмой, но тоже во многом почерпнутые из подлинных и ложных изречений Заратустры.
Каббалисты, астрологи и разные прочие колдуны, которые слышали, что Заратустра — это праотец магов и основатель магии.
Язычники, которые просто считали Заратустру одним из богов, разумно полагая, что лишний бог в хозяйстве не помешает. Некоторые даже уточняли, что Заратустра — это бог войны и воинов, опираясь, очевидно, на легенду о его мече, которым он собственноручно рубит головы своим врагам.
Христиане, которые старательно и детально опровергали в своих проповедях все вышеперечисленные ереси и тем самым способствовали их распространению.
И так далее, и так далее, и так далее…
Пророков было много, но Заратустра был один.
Всеобщий вероучитель, единый в двух лицах и трех ипостасях.
И никто не знал, где его искать.
Его соратник, союзник, антагонист или зеркальный двойник — Царь Востока Соломон Ксанадеви — тоже на время пропал из поля зрения масс. Только что был — и вдруг исчез, как будто растворился в ночной темноте.
Но прошло немного времени — и он снова предстал перед народом при свете дня. Однако не в Москве и не в Шамбале, а там, где его, кажется, никто не ждал.
Он объявился на юге.
Москва была ему больше неинтересна. Вавилон должен быть разрушен. А Соломона Ксанадеви ждала земля, которую стоило спасти от разрушения.
Местные группировки, которые собирательно именовали «южанами» независимо от их происхождения (а были тут разные люди и разные лидеры — от нацболов до кавказцев включительно), без конца враждовали между собой, а страдали от этого мирные дачники и хуторяне. И многие даже мечтали втайне, чтобы сюда пришел, наконец, Варяг, и навел хоть какой?то порядок.
Однако банды, погрязшие в бесконечной грызне, не до конца утратили инстинкт самосохранения и совместно держали единый фронт против общего врага.
Поэтому на их землю пришел не Варяг, а другой враг — гораздо более опасный.
Против этого врага бесполезны были привычные методы. Он начисто выбивался из традиционной системы координат.
Царь Востока не трудился устраивать разборки по понятиям. Он просто присылал гонца с коротким сообщением на словах.