Периодически они останавливались, запускали сканирование и составляли изомерные карты — по отклонениям в структуре породы можно было сделать весьма полные и интересные выводы о залегающих поглубже слоях. Понятно, что ни Сизый, ни Мотыга самостоятельно никаких выводов сделать не могли, для этого нужно быть инженером и иметь под рукой приборы с вычислителями. Но практика полевой работы тоже стоила немало — в разведку попадали только лучшие. Мотыга уже не раз с удовлетворением думал, что в разведку идти — не кайлом махать.
Хотя, конечно, кайлом махать при нынешней-то технике приходилось исключительно редко… В наказание разве что, да еще в критических ситуациях — когда штольню на Виззкри завалило с четверть цикла назад, например. Тогда все, включая унтера намахались…
Работа была не тяжелая, и не легкая. Мотыга как всегда быстро впал в задумчивое состояние и все действия выполнял чисто механически, по привычке, а мыслями витал где-то вдалеке — вспоминал сестру, от которой накануне получил письмо, думал, чем займется в отпуске… Низкое тяготение тоже не слишком заботило шат-тсуров — горняки привычны к работе в любых условиях.
В середине смены Сизый пробурчал что-то о странностях — Мотыга и сам отметил, что поверхность астероида чересчур неровна, много сколов, мелкой крошки, россыпей — такое впечатление, что совсем недавно на его поверхности разыгралась какая-то катастрофа со многими взрывами. Время обычно стирает эти следы, даже в космической пустоте, если времени проходит достаточно. Но тут его прошло явно недостаточно.
Впрочем, какое им дело? Так даже лучше — если этот астероид на самом деле обломок более крупного — вполне могут обнажиться богатые и перспективные пласты, а это компании только на руку.
Очередной разлом обнаружил Мотыга — он как раз закончил сканирование и сиганул из низинки на возвышение. Еще на подъеме он увидел слабо темнеющую немного в стороне продолговатую черту. Это его удивило — на лишенном атмосферы астероиде тени обычно были резкими и очень контрастными, даже при включенном нокторежиме.
В несколько десятков прыжков Мотыга добрался до разлома; Сизый возился чуть ли не у близкого горизонта и выглядел предельно поглощенным работой.
Вблизи разлом больше походил на трещину во льду — почти прямой, а не зигзагообразный, как остальные. Множество светлой пыли скопилось у его краев и, наверное, внутри, на отвесных склонах. Тени перестали казаться блеклыми, совершенно непонятно почему. Мотыга заглянул в разлом, подсвечивая себе, и убедился, что тот очень мелкий, ун двадцать-двадцать пять всего, мелочи. С десяток-полтора ростов шат-тсура. Не задумываясь, Мотыга соскочил на дно разлома. И почти сразу заметил круглый, уводящий куда-то под поверхность, цилиндрический ход, похожий на нору сугароза.
Мотыга озадаченно уркнул, и связался с Сизым.
— Эй, старина! Я тут кое-что странное нашел. Дыра какая-то. Нехарактерная.
— Где?
— Следи… — Мотыга запулил в низкую и очень яркую звездную путаницу, что нависла над астероидом, свечу-сигналку. Оставляя быстро рассеивающийся дымный след, в небо вознеслась еще одна звездочка — зеленоватая. Запусти Мотыга красную — переполошились бы шаты и в разведботе, и при штольне, да и с орбиты могли заметить. Красный — цвет тревоги и опасности. У любой расы. А зеленый — просто рабочий сигнал, проводят взглядом, и вернутся к сиюминутным заботам.
Свеча возносилась все выше и выше — тяготению астероида не под силу было вернуть ее на поверхность.
— Вижу, — сказал Сизый почти сразу. — Сейчас буду.
Он появился даже быстрее, чем Мотыга ожидал. Видимо, как раз закончил сканирование и свернул инструмент перед сигналом.
— Что тут у тебя? — справился он, медленно падая на дно разлома.
— Во! — показал рукой Мотыга. — Скажи, на нору сугароза похоже? Хоть ружье бери…
Сизый внимательно оглядел стены, дно под башмаками, и машинально поскреб грудь — до экзоскелета он, конечно, не добрался, мешало поле скафандра.
— М-да. Странное местечко. Мне кажется, что этот коридор искусственный, — прокомментировал Сизый.
Мотыге стало одновременно и весело, и страшно, и любопытно. Он, как и все шахтеры-пустотники, мечтал о встрече с чужим разумом, и побаивался ее. Ведь не может быть, чтобы союз открыл все до единой расы Галактики и добрался до всех без исключения артефактов старины? Кому, как не им, горнякам, натыкаться на древние следы ушедших цивилизаций?
— Искусственный? — переспросил Мотыга, даже не пытаясь скрыть восторг.
— Ага, — подтвердил Сизый. — Я, конечно, не специалист, но от этой дыры за много ун несет… только не сугарозом, как ты решил, а Роем.
— Роем! — по-детски восхитился Мотыга. — Никогда не встречался с Роем.
— Радуйся, что не встречался, — проворчал Сизый. — Кстати, это нам знать вообще-то не положено, но вблизи Багуты где-то вне плоскости эклиптики циклов двенадцать назад случилась какая-то стычка с Роем… Я у унтера на рабочем экране директиву недавно подсмотрел.
— Правда? — насторожился Мотыга. Ему вполне хватало сообразительности, чтобы связать закрытую директиву и сегодняшнюю находку. Если они и впрямь связаны, то следует немедленно доложить унтеру и напрочь забыть о том, что существует любопытство и личная инициатива.