Горняцкий бот поднырнул под брюхо крейсера мизерной искоркой и быстро пошел на снижение. Несколько истребителей сопровождали его до самой поверхности. Сизый и Мотыга прыжками направились к месту посадки.
Удивительно, но унтер присутствовал в боте лично.
Едва задраили шлюз бота, Мотыга отключил поле скафандра и с облегчением погрузился в мир нормального звука. И нормального тяготения.
— Фу-у-у!!! Ну и денек! — выдохнул он с чувством.
Унтер с мобильником в руке только отмахнулся. Видимо, у него денек выдался не легче. Да и не у него одного, наверное.
— Перо, я семнадцатый, принял искомых на борт, разрешите взлет?
Пел унтер на интере.
— Перо, я семнадцатый, принял искомых на борт, разрешите взлет?
Пел унтер на интере. На интере же ему и ответили — высоким щебечущим присвистом азанни:
— Я Перо, взлет разрешаю. По рукаву не разгоняйтесь…
— Принято, не разгоняться.
И — уже напевом шатов — пилотам:
— Фаза! Слышал? Не гарцуй, сожгут к хрясиной папе, с них станется…
В горняцком боте не было внешних экранов, и поэтому Мотыга мог только догадываться, как мимо неспешно проплывает необъятная туша крейсера азанни.
Сизый упал в нишу и расслабился. Пристегиваться на этот раз не пришлось — пилоты вели бот без ускорений, плавненько и размеренно.
Так и прибыли на базу — спустя еще час с лишним.
— Дуйте в столовую, и отдыхайте. Назавтра все работы отменены, — сказал унтер после посадки. — Хорошо, хоть содержание всем сохранили за счет вояк, невзирая на простой…
Мотыга чувствовал: только это удерживает унтера от соблазна наорать на подчиненных, отыскавших такую хлопотную штуковину на заурядном астероиде.
— И вот еще что, — добавил унтер. — Поменьше пойте обо всем, что сегодня видели. Это так, бесплатный совет…
Мотыга озадаченно взглянул на Сизого.
— Пошли, — вздохнул Сизый. — А то у меня уже желудки свело…
Унтер повернулся и ушел в сторону административного сектора. Сизый с Мотыгой направились в противоположную сторону, в жилые.
— Он прав, Мотыга, — тихо пропел Сизый. — Никому ничего не говори. Военные из нас душу вытрясут, попомнишь мои слова…
Только сваливаясь спустя полчаса в гамак, после плотного ужина и ионного душа, Мотыга почувствовал насколько устал за сегодняшний день.
Ему снилась находка. Продолговатый чешуйчатый брикет, похожий на огромный кирпич, обломок фундамента мироздания. Мотыга почувствовал, что отныне его судьба неразрывно связана с этой холодной загадкой.
Навсегда.
Подъем Мотыга проспал. Прояснив взгляд, он невольно повернулся к хронометру над дверью каюты, и увидел, что уже почти полдень. Он испугался, что не услышал сигнал к началу смены, но на инфотабло светилась зеленая метка: «Работы отменены. Выходной.»
«Вот, значит, как, — подумал Мотыга. — И наутро разведку не возобновили… Однако, сколько власти у этих военных! Даже корпорацию вмиг приструнили. Она ж денег потеряет из-за простоя — подумать страшно!»
Однако, какое военным дело — потеряет корпорация доход или не потеряет?
До столовой и кают-кампании Мотыга не дошел — в коридоре у двери его каюты дежурил рослый долдон в сержантском мундире и с лазерником на бедре.
— Шат Унген? — справился он деревянным баритоном.
«Интересно, а кто еще может выходить из моей каюты?» — подумал Мотыга и утвердительно качнул головой.
— Мне поручено препроводить вас к командованию. Следуйте за мной.
Мотыга слегка растерялся.
— А-а-а… Я хотел позавтракать…
— Всем необходимым вас снабдят.
Мотыга вздохнул, и понял, что возражать бессмысленно.
Спасибо и на том, что не стали будить — дождались, пока сам проснется. Прям, вселенская вежливость по отношению к ничтожному горняку… Благодетели, ер-исамар…
Сержант предупредительно взял Мотыгу за локоть и мягко увлек за собой. Осталось расслабиться и ожидать подробностей.
Шахтерская братия, встретившаяся по пути, глазела на Мотыгу и сержанта с немым уважением и легкой завистью. Это слегка приободрило Мотыгу: не может быть, чтобы среди рабочих не поползли слухи, а раз есть чему завидовать, значит не все так плохо. Может быть, Мотыгу и Сизого даже наградят. Или повысят.
Хотя, — Сизого еще можно повысить до помощника унтера или даже до унтера. А Мотыгу? Маловато у него покуда опыта для такой работы.
В кабинете начальника базы было тесно и сизо от ароматического дымка. Несколько потешных с виду креслонасестов азанни сплошь были заняты птичками в официальных одеяниях; ниши для посетителей тоже все были заняты, а на диване рядом со столом начальника расположились четверо шатов явно высокого ранга — Мотыга разглядел многочисленные серебряные значки на одеждах. Сизый находился здесь же: восседал на высоком табурете перед столом начальника.
— Сержант Убарру, Шатта! Подопечный доставлен! — отрапортовал проводник, отпустил локоть Мотыги и вытянулся по стойке смирно.
— Вольно, сержант, — скомандовал вчерашний полковник с дивана. Несмотря на то, что он сегодня был в штатском, Мотыга его узнал.
Другой сержант проворно выдвинул на центр свободного пространства еще один табурет, тоже высокий, как в баре перед стойкой.
— Присаживайтесь, Унген, — предложил начальник базы ровным, совершенно лишенным эмоций голосом.