— И конечно же, — с некоторой иронией продолжил Бьярни, — вам не придется расследовать дело о смерти прежнего капитана.
— Именно так, господин Эрлингмарк, — таможенник чуть поклонился. — Нам не слишком интересны события, произошедшие далеко от нашего дома. И, к тому же, двадцать три года назад вы были еще слишком молоды, чтобы захватывать чужие яхты. Не так ли?
— Истинно так, господин таможенник.
— Тогда прошу предоставить мне доступ к аварийным файлам и милости прошу наружу.
Бьярни по-быстрому слил представителю местной власти всю статистику, все логи, ввел новый пароль на открытие шлюза, проверил — на месте ли кредитка и проследовал за таможенником к выходу.
Первые минуты на поверхности он всегда чувствовал себя несколько неуютно — нужно было привыкнуть к отсутствию стен.
Шлюз величаво затворился; к панели управления таможенник немедленно прилепил ограничитель.
— Напоминаю, что снять блокировку сможет только сотрудник таможни. Трехдневная виза приаттачена к вашей кредитной карте; если вздумаете ее продлить — милости просим, но не дольше, чем на неделю в сумме. Если дольше — надо будет переоформить на обычную и уплатить налоги. Садитесь, я подброшу вас к пропускному пункту.
Бьярни кивнул и уселся в пестрый желто-черный автомобильчик, который тут же встал на подушку и увлек его навстречу быстротечному отдыху.
Отдых всегда быстротечен — это Бьярни усвоил еще в раннем детстве.
Он намеревался заглянуть в ближайший же бар — и заглянул. Намеревался расслабиться со стаканом в руке — и расслабился, разве что под стол свалиться не получилось: организм на этот раз противостоял алкоголю на удивление браво. Намеревался споить симпатичную девчонку — споил даже двух. В высшей степени симпатичных близняшек, которых слегка обалдевший Бьярни так и не научился различать. Спаивание довольно быстро переместилось из бара в близлежащий отель, где Бьярни действительно получил солидную скидку. В номере обнаружился бассейн, куда троица не преминула с визгом окунуться; еду и выпивку привозил на старомодной тележке чопорный стюард в не менее старомодной ливрее… В общем отдохнул Бьярни на славу. Оттянулся. Или — как любил говорить дядя Олаф в старые времена — оттопырился.
На второй день близняшки и не подумали удрать — протащили Бьярни по побережью местного моря с непременными остановками в наиболее злачных местах. Уже под вечер Бьярни, собиравшийся пробыть здесь только двое суток, с облегчением подумал, что виза у него трехдневная. К счастью. И остался до завтра — сил мчать на космодром и снова погружаться в безмолвие межзвездного рейса… Нет, слишком уж тут было здорово, на летней и праздничной Роме.
Бьярни даже подумал: а не бросить ли прошлую жизнь к чертям собачьим? Получить гражданство, осесть на этом благодатном мирке. И деньги у него в данный момент есть… Но чувствовал, что мысли эти чисто риторические. Во-первых — Магнус. Предать брата и навсегда лишиться его — Бьярни не чувствовал в себе сил на подобный поступок. Во-вторых, миллиона не так уж надолго и хватит. В лучшем случае — лет на десять. А дальше? В-третьих, Бьярни прекрасно знал, что такое зов космоса. Когда голубое небо становится давящим и постылым, когда ночью тянет не отрываясь глядеть на жалкие светляки в зените, когда пальцы шевелятся сами, набирая стартовые команды на невидимой клавиатуре…
А в-последних и в-главных — Бьярни не верил, что обман чужака-нанимателя пройдет ему даром. Если двух-трехдневная задержка ничего в конечном итоге не меняла, то такое вот бегство становилось явным нарушением контракта, а публика с такими глазами, как у чужака, не терпит нарушений. По крайней мере, со стороны подельщиков.
Поэтому наутро, после расслабляющего завтрака и непременного купания, Бьярни сказал своим близняшкам: «Закругляемся» и перешел с алкоголя на колу. Часа два они валялись на пляже — Бьярни даже загорел слегка за эти дни. Потом, когда жара стала нестерпимой, уже в прохладе очередного бара, Бьярни нащупал в нагрудном кармане новой рубашки (подобранной для него близняшками по местной моде) коробочку из-под зубочисток. И сразу мысли его вернулись к «Карандашу» и саркофагу.
Бьярни умел вот так, с ходу переключаться из праздничного режима в рабочий.
Выпытывать у девочек — где можно провести подробный анализ образцов на кварковом уровне — Бьярни постеснялся.
Выпытывать у девочек — где можно провести подробный анализ образцов на кварковом уровне — Бьярни постеснялся. Сходил к бармену, испросил разрешения воспользоваться терминалом, и сам без особых проблем установил местоположение ближайшего научного центра — местного отделения института физики пространства. Это оказалось даже по пути к космодрому «Романтиче» — с очень небольшим крюком на искусственный полуостров.
Близняшки, предчувствуя скорое окончание короткого праздника, загрустили, но высказали решимость проводить Бьярни до самого шлюза яхты. И перед шлюзом — зацеловать насмерть.
Увы, этому не суждено было сбыться. Взятый в прокате скоростной автомобиль, в котором Бьярни и близняшки мчали над обозначенной трассой, был сбит потерявшим управление грузовиком, проколол заградительный силовой барьер, врезался в стеклобетонное ограждение, вспыхнул и взорвался. В подобных время от времени случающихся катастрофах — как и все катастрофы, абсолютно непредсказуемых и совершенно непредотвратимых — выживших обычно не остается.