Ну что же: Клеврец всегда отличался хорошим чутьем…
— А если бы и так?
— У нас его не колют, а наносят лазерной иглой. И конфигурация цифр у нас стандартна и заметно отличается от вашей. Конечно, самому на себе, да еще без специального оборудования мудрено сделать лучше, чем получилось у вас. Однако сейчас это не имеет принципиального значения. Поскольку вы человек, протоплазма вам не угрожает. Но — это ведь не единственный возможный способ завершить свое бренное существование. Так. что на эту минуту все еще зависит от вас самого.
Милов несколько приободрился.
— Вы прекрасно умеете объяснять, — сказал он. — Я всегда так считал. Готов слушать и дальше.
Это было, по сути, предложение играть в открытую.
— Разумно. Я ведь сказал вам: это был сеанс одновременной игры. Кроме той, которую мы уже сыграли, ведется еще и другая, и с ее правилами я сейчас вас познакомлю. Дело в том… Кстати, могу ли я узнать ваше уважаемое имя?
Значит, предложение оказалось отвергнутым.
— Предположим, Чука.
— Очень смешно. Но если вы предпочитаете пользоваться технетской кличкой — не стану возражать; так или иначе наступит момент, когда вы назовете свое настоящее имя — вам просто донельзя захочется его назвать… Так вот, дело в том, достойный Чука, что мы, как вам, возможно, уже приходилось слышать, заинтересованы в сотрудничестве с людьми. Оно весьма важно для нашей экономики, для определенных ее отраслей. Понимаю вашу мысль: у нас достаточно — или должно быть достаточно — и своих, так сказать, исконных людей. Не стану спорить. Хотя сейчас их значительно меньше, чем предполагают ваши специалисты. Но это все, я бы сказал, немного не те люди. Насколько мне известно, вы совсем недавно активно общались с их представителями…
— Не стану отрицать, — прервал его Милов, — что они произвели на меня очень приятное впечатление. И если бы я был человеком — вы понимаете, это всего лишь предположение, а вовсе не признание, — я с удовольствием проводил бы время в их обществе.
(Что же, продолжим игру по-твоему. Хотя не очень понятно пока, к чему она может привести. Что разыгрывается в конце концов?)
— Не стану комментировать ваше «предположение». А что касается людей — могу вас заверить: знакомство было слишком непродолжительным, чтобы вы смогли составить о них сколько-нибудь точное представление. Вы ведь знаете, что люди познаются не за бутылкой…За годы пребывания в некоторой изоляции от других людских сообществ и вообще от активной жизни наши люди, так сказать, утратили умение жить, потеряли вкус к бытию, что ли… одним словом, безнадежно отстали. А нам нужны именно современные люди — и нужны для очень многих дел, серьезных и не терпящих отлагательства.
Вот я и предлагаю вам оказать Технеции некоторую вполне посильную помощь.
— А почему вы решили, что я чем-то отличаюсь от прочих технецианских людей? Опять-таки — если я человек, в чем я сам не уверен.
— Ох Боже, что за непрофессиональный вопрос! Да слепому видно, что вы в Технеции совсем недавно. Чересчур разительно отличие.
— В самом деле?
— Не надо выпытывать, я охотно объясню и так, в этом нет никакого секрета. Во-первых, об этом свидетельствует то, что вы нас — и меня в частности — не боитесь. А будь вы нашим — боялись бы. Потому что будь вы нашим, вы могли бы оказаться в Текнисе только одним способом: бежав отсюда, из Базы, или же оттуда, где вы были и где вас задержали, — из Круга. Иными словами, вы должны были бы все годы, что миновали после возникновения Технетского государства, провести либо тут, либо там. Человек, живший здесь, хорошо знает, что такое — технет в его худших проявлениях. Любой технет, осуществляющий на Базе установленный правопорядок, презирает людей, ненавидит их и не стесняется в обращении с ними, потому что в его представлении они уже вымерли, хотя внешне кажутся еще живыми. Что делать, милый Чука, смена власти для кого-то, как правило, болезненна, происходит ли она в рамках группы, нации, расы или в мировом масштабе… Далее, такой человек вряд ли осмелился бы притворяться технетом, заранее зная, что где-то обязательно сорвется — вот как вы с той техналью на улице… Кстати, вы ее знаете?
— Увидал впервые в жизни.
— Что ж, в этом я вам поверю… Так вот, человек сорвется — а он знает, что такое поведение является одним из самых нетерпимых нами преступлений. Технеты — не люди, они — выше, и мы не хотим, чтобы кто-то из людей пытался ослабить нас, затесавшись в нашу Среду.
— И тем не менее вы приглашаете меня…
— Это совсем другое дело. Мы приглашаем вас, зная, кто вы; приглашаем для выполнения конкретных дел; работа ваша будет вознаграждена — и на этом отношения наши завершатся.
— Интересно, как стали бы вы меня вознаграждать — разумеется, если бы все, что вы предполагаем те, оказалось правдой? И что стало бы со мною потом?
— Вы задали два вопроса, но ответ на них один. Мы отпустим вас, и вы спокойно отправитесь к себе домой. Я не имею в виду тот район, что вы мне недавно назвали; нет, я говорю о вашем настоящем доме — там, за границей, в той обширной стране на востоке, гражданином которой вы являетесь.