Потом появился Кайел и умирающим голосом поинтересовался у Келлы, не осмотрит ли она выскочивший у него на носу чирей, подозрительно напоминающий моровую язву.
Вампирша зарычала. Я на всякий случай втянула голову в плечи, но травница всего лишь запустила в хронический источник инфекции подвернувшейся под руку щеткой.
Под окном снова нарисовалась Орсана:
— Ну вы еще долго?!
— Долго!!! — рявкнула Келла, как раз обнаружившая, что пропустила одну петельку. Травница начала так раздраженно расшнуровывать корсет, что я почувствовала себя одинокой сосной во время урагана. — Крину нашли?
— Нет, но я одолжила у кого?то утюг и погладила сама! У кого — не помню, так что я просто оставила его на видном месте.
— А что жених?
— По его словам — как горбатый упырь в светлом костюме…
За обладание окном завязалась небольшая драка. Победил Вал:
— Цыпа, я тут тебе подарочек припер! Забери от меня эту гадость, а то в руках держать противно!
Келла рассеянно бросила взгляд на огромную корзину цветов, довольно странно смотревшуюся в волосатых лапищах тролля:
— Неси прямо на стол, там как раз возле молодых пустое местечко. И скажи девочкам, чтобы не спешили расставлять закуски, сейчас я закончу с нашей ведьмой на выданье и приду сама!
— А может, все?таки не надо меня никуда выдавать? — безнадежно проскулила я, предпочитая, чтобы со мной закончили раз и навсегда. — Х?хэээ…
— Еще потуже? — ехидно осведомилась травница.
— Не?э?эт, — еле выдавила я, расставаясь с мечтой об осиной талии. Мне же еще есть куда?то придется!
Меня наконец упаковали в корсет и натянули платье. Оно смотрелось как?то иначе, чем во время позавчерашней примерки, — видимо, потому что оказалось наизнанку. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом — я изумленно уставилась на огромный бант посреди живота, а Келла — на мои эффектно выпирающие из декольте лопатки. Четвертой мы бы не пережили, но, к счастью, на сей раз все налезло, сошлось, застегнулось, расправилось и одернулось.
Орсана с Велькой накинулись на меня с алчностью стервятников, еле дождавшихся конца львиной трапезы. На полочку перед зеркалом вывалили кучу баночек с косметикой, заколок и искусственных цветочков, мне в руки сунули накрахмаленную фату и велели держать ее в расправленном состоянии, чтобы не потеряла форму.
Смена экзекуторов вызвала у меня новый всплеск стенательной активности:
— А ведь я еще так молода?а?а…
— Ты щэ сядь у окенца и поголоси, — насмешливо предложила Орсана, — по обряду положено, заодно и любопытных отпугивать будешь.
Я, не оборачиваясь, щелкнула пальцами. Окно заволокло белесой дымкой, прозрачной только изнутри. Любопытные разочарованно застонали и капитулировали.
— Положено накануне свадьбы, а не за два с половиной часа до ее начала, — возразила Велька, так дернув расческой спутавшуюся прядь на макушке, словно собиралась вырвать ее на память.
— Уже два?! Ы?ы?ы?ы…
— Накануне она и так наголосилась — будь здоров! Все догевские волки подвывали!
Две расчески, тянущие в разные стороны, вызывали просто неописуемые ощущения, я сжалась в комок и только попискивала.
— Между прочим, это ты предложила «напоследок» спеть песню «Если б раньше я знала, что так замужем плохо…» Под конец даже Крина рыдала!
— Учитывая, что перед «напоследком» была где?то раздобытая тобою бочка «Золотой виноградинки», я не удивлюсь, если завтра половина долины уйдет в монастырь!
Девичник, начавшийся как унылые проводы невесты на тот брачный свет, после вышеупомянутой бочки весьма оживился, и Орсану, а за ней и нас потянуло на песнопения.
— Между прочим, это ты предложила «напоследок» спеть песню «Если б раньше я знала, что так замужем плохо…» Под конец даже Крина рыдала!
— Учитывая, что перед «напоследком» была где?то раздобытая тобою бочка «Золотой виноградинки», я не удивлюсь, если завтра половина долины уйдет в монастырь!
Девичник, начавшийся как унылые проводы невесты на тот брачный свет, после вышеупомянутой бочки весьма оживился, и Орсану, а за ней и нас потянуло на песнопения. Учитывая, что голоса, в отличие от слуха, были у всех, исполняемые композиции вызвали живейший интерес соседей, то и дело предпринимавших попытки разогнать бесовский шабаш. Но стоило кому?то из них «дружелюбно» замолотить кулаком по двери, как за ней раздавалось многоголосое «ааааа!», дверь распахивалась и нарушителя беспорядка в несколько пар рук затаскивали в дом, клятвенно обещая разойтись, как только он выпьет с нами за здоровье «от цей гарной дивчины, яка останню нич мае свою незалэжнисть!». После чего Догева начинала сотрясаться еще интенсивнее. Переманить к себе всю долину не удалось только по одной причине — с противоположной ее стороны доносились не менее душераздирающие (и не более музыкальные) завывания в мужском исполнении…
Я снова попыталась привлечь внимание к своей печальной судьбе:
— Я не хочу за?а?амуж!
— Ты опять за свое? — грозно прикрикнула Велька, треснув меня расческой по затылку, чтобы не вертелась. — Сказать упырю, чтобы раздевался?
— Не?э?эт… — хлюпнула носом я.
Пусть этот негодяй тоже мучается! Боги, зачем я согласилась на эту проклятую свадьбу?! А ведь все так хорошо начиналось…