видимому, произошло землетрясение. И он добавил, не без грусти в голосе:
— Какая досада, что как раз в это время он делил пудинг!
С тяжким вздохом мы обратили взоры к тому месту, где Гаррис и пудинг окончили свое земное существование, и тут у нас кровь застыла в жилах
и волосы поднялись дыбом: мы вдруг увидели голову Гарриса — одну только голову, без всего остального, торчавшую совершенно прямо среди высокой
травы. Лицо Гарриса было багрово и выражало величайшее негодование.
Первым пришел в себя Джордж.
— Ответствуй! — заорал он. — Говори сейчас же, жив ты. или умер и где прочие части твоего тела?
— Не валяй дурака! — ответила голова Гарриса. — Знаю я вас, сами все и подстроили.
— Что подстроили? — воскликнули мы с Джорджем.
— Сунули меня сюда, вот что! Глупейшая и нахальнейшая выходка! Держите пудинг!
И тут прямо из-под земли — так, во всяком случае, показалось нам — возник изуродованный, перепачканный пудинг, а вслед за ним выкарабкался
и сам Гаррис, всклокоченный, грязный и мокрый.
Оказалось, что он сидел на самом краю канавы, скрывавшейся в густой траве, и, чуть подавшись назад, полетел вниз вместе с пудингом.
Он, рассказывал потом, что никогда в жизни не был так ошарашен, ибо никак не мог понять, куда он летит, и вообще, что происходит. Сперва он
решил, что наступило светопреставление.
Гаррис по сей день уверен, что все это подстроили мы с Джорджем. Увы! Несправедливые подозрения преследуют даже самых достойных. Ибо, как
сказал поэт: «Кто избегнет клеветы?»
В самом деле — кто?
ГЛАВА XIV
Уоргрейв. — Кабинет восковых фигур. — Соннинг. — Ваше рагу. — Монморанеи настроен саркастически. — Сражение Монморанеи с чайником. — Джордж
упражняется в игре на банджо. — Он ни в ком не находит поддержки. — Печальный удел музыкантов-любителей. — Обучение игре на волынке. — Поужинав,
Гаррис впадает в уныние. — Мы с Джорджем отправляемся на прогулку. — Возвращаемся голодные и промокшие. — Странности в поведении. Гарриса. —
Удивительная повесть о Гаррисе и лебедях. — Гаррис переживают тревожную ночь.
После завтрака мы воспользовались попутным ветерком, и он легко пронес нас мимо Уоргрейва и Шиплейка.
— Гаррис переживают тревожную ночь.
После завтрака мы воспользовались попутным ветерком, и он легко пронес нас мимо Уоргрейва и Шиплейка. Уютно примостившийся в излучине реки,
сладко дремлющий под лучами полуденного солнца, Уоргрейв напоминает, когда глядишь с лодки, прелестную старинную картину, которая потом надолго
запечатлевается на сетчатой оболочке памяти.
Уоргрейвская гостиница «Георгий и Дракон» гордится своей вывеской, одну сторону которой написал член Королевской академии Лесли, а другую
Ходжсон, один из его собратьев. Лесли изобразил битву с драконом, Ходжсон добавил сцену «После битвы»: Георгий Победоносец после трудов
праведных отдыхает за кружкой пива.
Дэй, автор «Сэндфорда и Мертона», жил в Уоргрейве и — к вящей славе города — был там убит. В уоргрейвской церкви вам покажут мемориальную
доску в честь миссис Сарры Хилл, завещавшей капитал, из которого надлежало ежегодно на пасху делить один фунт стерлингов между двумя мальчиками
и двумя девочками, которые «никогда не выходили из повиновения родителям, никогда, насколько это известно, не бранились, не говорили не правды,
не брали ничего без спросу и не разбивали стекол». Подумать только: лишиться таких удовольствий ради каких-нибудь пяти шиллингов в год! Игра не
стоит свеч!
Существует предание; что некогда, много лет назад, в городе появился мальчик, который действительно никогда ничего подобного не делал (или
если и делал, то так, что никто об этом не знал, а большего от него не требовали и не ожидали) и таким образом завоевал венец славы. После этого
его посадили под стеклянный колпак и в течение трех недель показывали в городской ратуше.
Дальнейшая судьба денег никому не известна. Ходят слухи, что их ежегодно передают в ближайший кабинет восковых фигур.
Шиплейк — очаровательный городок, но с реки его не видно, так как он стоит на холме. В шиплейкской церкви венчался Теннисон.
Дальше, до самого Соннинга, река усеяна множеством островов; здесь она спокойна, тиха и безлюдна. Лишь в сумерки немногочисленные парочки
деревенских влюбленных бродят по ее берегам. Арри и лорд Фитцнудл остались позади в Хенли, а до грязного угрюмого Рэдинга еще далеко. В этих
местах хорошо мечтать об ушедших днях, об исчезнувших лицах и образах, о вещах, которые могли бы случиться и не случились, чтоб им пусто было!
В Соннинге мы вылезли из лодки и пошли прогуляться по городку. Это самый волшебный уголок на Темзе. Он больше погож на декорацию, чем на
настоящий город, выстроенный из кирпича и извести. Все его дома окружены кустами роз и теперь, в начале июня, утопают в волнах восхитительного
аромата. Если вам доведется попасть в Соннинг, загляните к «Быку», за церковью. Это настоящий деревенский старинный трактир с зеленым квадратным
двориком перед фасадом, где в вечерние часы под деревьями собираются старики и обсуждают за кружкой эля деревенские новости. Вы найдете там
удивительные комнаты с низкими потолками, решетчатые окна, извилистые переходы и на редкость неудобные лестницы.
Побродив часок по милому Соннингу, мы решили, что миновать Рэдинг уже не успеем и лучше вернуться для ночевки на один из Шиплейкских