Илья помог загрузить в корзину продукты и мешки с песком, которые Монгольфей назвал балластом. В последний момент он едва не забыл отдать Добрыне царские регалии.
— Если дракон пристанет, — напутствовал он воздухоплавателей, — бейте прямо по башке!
— Есть бить прямо по башке! — весело откликнулся Никитич, и воздушный шар взмыл в небо. Трое воздухоплавателей прокричали «ура!», при этом Монгольфей так махал руками, что едва не выпал из корзины. В последний момент его схватил за штаны Алеша Попович. Илья и Яромир помахали им вслед и сами стали собираться в дорогу. Предстояло добраться до гостиницы, забрать коней и разузнать путь к северному морю.
— Ну вот. Считай, полдела сделано! — с облегчением сказал Илья, поправляя кудри. — Осталось всего ничего.
Конечно, Кощеев братец тоже не сахар, жулик еще тот. Морду, вишь, поменял, другое имя присвоил. Только ведь он не потому, что нас боится, а для пущей важности. Вот, мол, я каков! И красавец, и Мерин, и отец народов! Найти его — раз плюнуть. Главное — в яйце! — Тут он состроил такую уморительную физиономию, что Яромир не выдержал, рассмеялся. Вскоре богатыри выехали из Парижа, держа путь на север.
— Ну как тебе Европа? — ухмыляясь неведомо чему, спросил Илья.
— Ничего, — подумав, ответил Яромир. — Только шумно очень. И это… суеты много!
— Это от большого ума, — сказал Илья. — Ума, вишь, много, а разума нет совсем.
— Набить бы им всем шишку мудрости, — вздохнул Яромир, — жаль, времени мало!
— А ты не волнуйся! — расхохотался Муромец. — Они сами себе набьют, уж будь уверен, к тому все идет!
23.
Яромир впервые ехал одвуконь и не мог не оценить особенностей такого путешествия. Рыцарские кони обладали хорошей скоростью, но плохой амортизацией. К концу дня у Яромира болела спина, а нижняя часть вообще превратилась в сплошную мозоль. В голове вместо стихов звучали дробный топот копыт и консервное лязганье брони.
Как назло, за ними никто не гнался, а как хотелось отвести душу! От скуки Яромир стал смотреть по сторонам. Места здесь были мягкие, ухоженные. Крестьяне, похожие на лодимерских бомжей, собирали колючие огурцы, подкармливали пузатую капусту. Проголодавшийся Муромец остановил коня, слез и враскорячку пошел к пейзанам.
Яромир с облегчением понял, что не одному ему такая скачка обходится боком. Уж на что Илья могуч, а вот на тебе, всю задницу отплясал! Он смотрел, как Муромец, не торгуясь, купил у крестьян два здоровых кочана капусты, репы и кучу огурцов. Все это ему сложили в подол рубахи. Илья вернулся сияющий, как медный пятак.
— Подзакусим! — подмигнул он Яромиру. — Силы-то, они не безразмерные. Подрастряслись что-то.
Друзья уселись на лужайке и принялись за капусту. Илья с хрустом откусывал от кочана, сладко щурился и время от времени вздыхал. Когда от кочана осталась кочерыжка, он выкинул ее в кусты и сказал:
— Сыроедение — это полезно, — с минуту подумал и добавил: — Но очень противно!
Яромир с трудом прожевал капусту и согласно кивнул головой:
— Щи бы получше легли! А это что за овощ? Хлипкий какой-то.
— Это огурец, в брюхе не жилец, — весело ответил Илья. — У нас на Руси он не водится, но кумарцы его любят.
Яромир отведал огурца, скривился:
— Ветчина лучше! Илья рассмеялся:
— Ну, ты, брат, дал! Оно конечно! Но где взять? Вишь, местные-то все сплошь вегетарианцы, оттого и дохлые такие. Кстати, ты хотел ветчину? Вон она, в кустах прячется!
Яромир повернул голову и в самом деле заметил подозрительное шевеление. Через минуту из зелени высунулась плоская драконья голова и показала раздвоенный язык.
— Чего он дразнится? — обиделся Яромир. — В морду как дам!
Илья бросил в кусты половинку огурца. Голова ловко поймала ее и мгновенно схрумкала. Муромец умилился:
— Жрать просит! — сказал он. — Видать, оголодала скотина. А репу будешь?
Дракон сожрал и репу. Глядя на друга, Яромир тоже бросил зверю огурец. Водянистый овощ не пришелся богатырю по вкусу. В конце концов, дракон вылез и уселся рядом, поджав под задницу колючий хвост. Он был совсем маленький, не больше быка, имел только одну голову. Складчатые крылья он прижал к бокам и уставился на друзей зелеными кошачьими глазами.
— Гриша! — поманил его Илья.
— Иди, еще репы дам!
Дракон не удивился, что его назвали Гришей. Он ласково гукнул и подошел ближе. Илья дал ему репку и почесал за ухом. Дракон сладко сощурился и повалился на бок, словно домашняя дворняга.
— Все любят ласку, — вздохнул Илья. — Вот зверь, скажи ему доброе слово, целоваться лезет, а пни под хвост — лютеет, аки демон! Верно, Гриша?
Дракон кивнул башкой и преданно уставился на Илью.
— Ну что, пора, пожалуй? — Илья встал, отряхнул крошки зелени, сладко потянулся. Яромир поднялся следом, вздохнул, нехотя взгромоздился на коня.
— А почему ты его Гришей зовешь?
— А кто же он еще? — удивился Муромец. — Ты только на морду глянь. Натуральный Гриша! Да ему и самому нравится. Вон как кивает!
Дракон и в самом деле кивал, нахально улыбаясь и облизываясь раздвоенным языком.
— Не скучай тут без нас! На обратном пути встретимся, еще побалакаем. — Илья протянул ему последнюю репку, и друзья пришпорили коней.