— У меня чеснок зверский! — похвалился Илья. — Кого хошь проберет до нутра! На-ко еще!
Мужик задергался, хотел что-то сказать, но вместо слов из него вылетело неразборчивое чириканье, наподобие воробьиного.
— Ишь ты, — удивился Илья Муромец. — Не по-нашему лопочет! Ну, поговорил, и будя. Ешь.
Перемежая угрозами прибаутки, Муромец скормил мужику всю головку. Глаза у незнакомца вылезли из орбит. Изо рта при каждом выдохе стали вырываться язычки голубоватого пламени. Илья призадумался:
— М-да! Может, я переборщил немного? Столько зараз и для меня чересчур!
Друзья, как зачарованные, смотрели на всю эту процедуру. Они уже привыкли к приколам Муромца, но тут даже им стало не по себе.
— А если он, не ровен час, окочурится? — пробормотал Добрыня. — Надо бы ему, того, запить дать!
— Точно! — обрадовался Яромир. — Есть у меня фляжка с крепким медицинским спиритусом. Я его в аптеке специально купил, раны промывать… и так, на всякий случай.
— Это когда утром голова трешшит! — догадался Добрыня.
— Ну что ж, доброе средство, — Алеша Попович тонко улыбнулся.
Яромир нацедил полную кружку спиритуса, вытащил из шкафа банку с красным порошком и щедро сыпанул в кружку.
— Перец! — пояснил он. — Перец со спиритусом сразу приводят в разум.
Он сунул мужику кружку:
— Пей, легче станет!
— Это как дубиной по голове? — осклабился Муромец. — Добре!
Мужик благодарными глазами глянул на друзей и залпом опрокинул кружку.
— Ну вот, сейчас отпустит! — пробормотал молодой витязь.
— Или совсем заберет, — добавил Алеша Попович. Однако произошло нечто иное.
Внутри мужика послышался странный скрип, словно все кости разом пришли в движение. Затем, не отрывая от Яромира внимательных глаз, мужик закрутился в жгут, потом раскрутился обратно и пошел плясать по горнице вприсядку, выписывая такие коленца, какие не снились самому задорному скомороху.
— Ишь, скачет, аки дух какой! — удивился Илья, уворачиваясь от кружащего по горнице бородача. — Так ведь и зашибет ненароком!
Мужик сердито жужжал, щелкал и носился, натыкаясь на стены, как огромный майский жук.
В конце концов он налетел на Яромира, въехал ему головой в живот; богатырь охнул и отвесил мужику подзатыльник. Последнее снадобье оказалось самым действенным. Бородача унесло прямо на кровать. Он судорожно вздохнул и захрапел с гнусным собачьим прискулом.
— Притих! — обрадовался Муромец. — Отплясался. А ну-ка, братцы, посмотрим, что это за птица? — он перевернул мужика на спину и умело обшарил все карманы.
— Пусто! — разочарованно протянул он. — Э, нет! Вот тут что-то есть. — Он отогнул подкладку кафтана и вытащил сложенную пополам грамоту. На грамоте крупными золотыми буквами было выведено: «АУС-ВАЙС».
— Ба! Да тут не по-нашенски! — ахнул Илья. — Ну-ка, Алешка, ты ж немецкую мову разумеешь? Переведи!
Польщенный Попович покраснел от удовольствия, взял грамоту и прочел:
— «Удостоверение агента тайной канцелярии королевства Бивария. Сей бумагой удостоверяется личность графа Рокфора в том, что он является секретным агентом вышеупомянутой канцелярии и наделен чрезвычайными полномочиями. И. о. госсекретаря фон дер Шнапс».
— Вот так водитель-кочегар! — пробормотал Илья, разглядывая иноземную грамоту. — Ишь ты, важная птица! Агент, значит. Ну и куды занесло тебя, дедушка?
Дедушка не отвечал, развалив мохнатую пасть и дыша перегаром.
— Постойте, братцы! — Яромир, все это время разглядывавший мужика, сделал шаг назад. — А ведь я его видел, точно вам говорю, — он еще раз вгляделся в нахальную физиономию. — Все! Вспомнил! Он Миледю, в смысле — Ягу, на самодвижущейся карете подвозил. В Суждале это было! Там она с этим, бароном…
— Фон дер Шнапсом, — подсказал всезнающий Алеша Попович.
— Верно! — выдохнул Яромир. — Они тогда наследника задумали украсть!
Богатыри напряженно засопели.
— Ты ничего не напутал? — спросил Добрыня.
— Ничего!
— Нда, такую рожу не забудешь! — согласился Илья. — Ну, а к нам-то он зачем приперся?
— Это заговор, господа! — сказал Алеша Попович. — Колдунья что-то опять замышляет. Но на этот раз, похоже, против…
— Яромирки! — гаркнул Муромец.
— Нет, — покачал головой Попович, — против всех нас!
— Так его что, пришибить, что ли? — озадачился Яромир. Алеша Попович покачал головой, аккуратно сложил грамоту и вернул на место:
— Если мы его пришибем, Миледя поймет, что ее замысел не удался, и станет гадить из-за угла. Сделаем вид, что мы клюнули на ее удочку. А кстати, кто заказывал карету?
Друзья переглянулись. Никто не заказывал!
— Странно…
Яромиру это тоже показалось странным и подозрительным. Что за карета? Откуда? Задание настолько секретное, что Кощей строго-настрого запретил им отправляться днем. Только ночью. Даже грамоту особую дал. Так и называется: «Кромешная подорожная». С такой бумагой все пути открыты! А тут, выходит, и Миледя в курсе, и этот проклятый Рокфор! Ну что ж, зато и мы теперь в курсе, что они в курсе! А если пришибить настырную парочку, в самом деле!
— Эй, мужик! — Яромир сгреб храпящего Рокфора за шкирку и приподнял над кроватью:
— А ну, говори, зачем пришел!
— Пуркуа па? — проворковал мужик, не разлепляя глаз, и сладострастно вывалил язык.