— Стоят у входа, — доложил Яромир. — Может, кого-то ждут, а может, просто боятся.
— Ладно, когда войдут, скажешь, — пробормотал Илья и снова захрапел.
Между тем события развивались. В толпе упырей послышались нахальные голоса:
— Братва, чего ждем? Пошли!
— Вот и топай, если такой смелый! Ты их видел?
— А чего на них смотреть, тоже мне, нашел спящих красавиц!
— Верно!
— А вот меня до кишок проняло. Уж больно они страшны, — откликнулся тощий старикашка на костяных, цыплячьих ногах.
— Они же просто люди, — робко проблеял какой-то особо настырный упыреныш.
— Таких людей не бывает! — твердо возразил старикан.
— Да что спорить-то? Надо позвать Брукбондскую ведьму!
— Кто меня звал? — послышался свирепый женский голос, и сквозь толпу прошла длинная, как жердь, упыриха с большой лысиной на затылке. Яромир едва не покатился со смеху, но вовремя зажал рот.
— Ну, что замерли? — презрительно продолжала ведьма. — Людишки где-то здесь, я чую, чую! Спрятались! Значит, боятся.
И она смело шагнула внутрь. Вслед за ней ввалилась вся упыриная кодла. Илья нехотя вздохнул, потянулся и бесшумно встал со скамьи, на ходу натягивая бронированные перчатки.
— Меч возьми! — пробормотал сонный Добрыня.
— Погоди, спешить некуда. Сначала осмотреться надо, — отмахнулся Илья и тоже прильнул к щелке.
А внизу было на что посмотреть. Упыри принялись скакать по трапезной, как зайцы:
— Где, где они?
— Может, на втором этаже? — вякнул кто-то догадливый и тут же получил от ведьмы подзатыльник:
— Здесь они, рядом! Я чую их запах!
Нечисть принялась носиться взад-вперед с удвоенной силой. Но, как ни странно, они постоянно огибали начерченный на полу круг, внутри которого лежали штаны Добрыни Никитича. Штаны источали аромат и сводили упырей с ума. В конце концов чудища принялись носиться по периметру магического круга, сталкиваясь лбами, отчаянно матерясь и разлетаясь в разные стороны.
Один из упырей с разгона вписался Брукбондской ведьме в живот, и упыриха согнулась пополам, не в силах ни вздохнуть, ни охнуть. Минут пять она, как боксер, получивший нокаут, приходила в себя, а затем в трапезной начался настоящий мордобой. Упыри разделились на две партии и принялись с азартом глушить друг друга. Поднялся неописуемый грохот. Вход пошли скамьи, дубовые ножки от столов и обломки мебели. Кто-то с воем оторвал от сломанной двери доску и принялся лупить всех подряд, завывая от восторга. Ведьме тотчас свернули набок челюсть, но и она не осталась в долгу. В лучших традициях кикбоксинга она пошла гвоздить вампирскую гвардию длинными лошадиными ногами.
Через полчаса битва стала затихать. Большинство упырей лежало на полу, самые крепкие стояли, тяжело дыша, с удивлением оглядывая поле боя. Брукбондская ведьма почесала желтую, как пергамент, лысину, бросила ножку от стула и растерянно произнесла:
— Ни хрена себе!
— Так мы никого не найдем! — сказал один из упырей, тяжело приподнимаясь с пола. — Надо позвать Вия!
— Не Вия, а Вая! — строго поправила его ведьма. — Не забывай, под чьей пятой живем!
— Под чьей? — глупо осведомился упырь и тут же получил в зубы.
— Под властью Востока! — строго сказала ведьма. — Так что не Вий, а Вай! Вай, вай!
В ту же минуту за стеной послышались'тяжелые шаги, и в проходе возникла нелепая фигура гоблина.
— Кто звал меня, в натуре? — мрачно осведомился Вай. — Вы, что ли, шантрапа вонючая?
— Чего это ты нас так называешь? — обиделась ведьма.
— Как вас теперь называть? — глухо произнес Вай и, хрустя по лежащим упырям, прошел в трапезную. — Каких-то людишек не можете рассмотреть! А ну, поднять мне веки!
Упыри кинулись поднимать Ваю веки и от излишнего рвения оцарапали ему правый глаз.
— Вай! — взвизгнул Вай и зажал глаз зеленой лапой.
— Теперь вам понятно, почему — Вай, а не Вий? — заметила упыриха, с удовольствием глядя, как чудище растирает оцарапанный глаз.
Наконец Вай проморгался, обвел комнату оловянным взглядом матерого алкаша и уставился на лежащие в круге штаны:
— Вот они! — проревел он.
Отталкивая друг друга, нечисть кинулась к штанам, мгновенно разорвала их на кусочки и сожрала.
— И это все? — разочарованно пробормотал Вай, стряхивая с губ прилипшую нитку. — Стоило из-за этого возиться!
— Богатыри нынче пошли худосочные! — вставил один из упырей, подобрал брошенную Ваем нитку и, сладко прижмурившись, сожрал.
— Стоило из-за этого возиться!
— Богатыри нынче пошли худосочные! — вставил один из упырей, подобрал брошенную Ваем нитку и, сладко прижмурившись, сожрал.
— Вкусно!
— Но мало! — закончил Вай и оценивающим взглядом посмотрел на упырей. Упыри насторожились и, как по команде, подались назад.
— Цып-цып-цып! — поманил Вай, вытягивая вперед толстый, с грязным, обломанным ногтем палец. — Пырь-пырь-пырь!
От толпы упырей отделился похожий на рыбий скелет старик. Закатив глаза, он на негнущихся ногах посеменил к Ваю. Чудовище подозрительно принюхалось, брезгливо скривило губы:
— Уйди, старый хрыч! Пусть подойдет вон тот, жирненький!
«Жирненький» упырь присел от страха, схватился рунами за раздутый от голода живот и поковылял гусиным шагом, но не к Ваю, а к двери.
— Куда, свинья ползучая? А ну, к ноге!