— Это когда через город проскакали? — уточнил Илья Муромец. — Ну, так и не мудрено! Ты ж головой ворота снес, от этого у кого хошь дух захватит!
Яромир спешился, подошел к воротам:
— Будем высаживать или как?
— Тебе, Яромирка, все бы чего-нибудь сломать или высадить! — прищурился Илья. — Что о нас франкмасонцы подумают? Это тебе не в Суждале воротины сворачивать, здесь культура.
— У нас тоже культура, только другая, — проворчал Добрыня. — Раз в лоб, и клади в фоб! У них тут тишь да гладь, а нас упыри заели!
— Да ладно, братцы. — Яромир притронулся к железной обшивке ворот. Под ней чувствовалось тихое деревянное тепло. — Не надо крушить, так и не будем. Можно с краю подломать.
— Братцы! — возмутился Попович. — Мы в чужой стране. Это столица! Вы понимаете, что будет, если мы ее разнесем? Нам не нужны дипломатические неприятности! Поэтому предлагаю вести себя тихо и дождаться утра. Уже недолго осталось.
— А если упыри?
— Нет здесь упырей! — разозлился Алеша. — Здесь страна культурная!
— Значит, говоришь, нет? А это кто? — Яромир ткнул рукой в сторону кургузой фигуры, которая топталась неподалеку, переминаясь с ноги на ногу. Даже в темноте существо выглядело дико и устрашающе.
— Эй! Ты кто такой, непричесанный? — окликнул его Илья. — Иди сюда, знакомиться будем!
— Для упыря толстоват, — прошептал Яромир. — Может, мертвяк?
— На может — плохая надежа, — проскрипело существо, с необыкновенным проворством подбираясь поближе.- А вы, значит, припозднимшись? Опоздамши и устамши?
— Ты кто, чувырло? — невежливо осведомился Яромир. — Сам-то что здесь делаешь?
— Воххр! — Существо оскалило в улыбке удивительно зубастую пасть. — Как мне сегодня везет! Целый день я ждал, голодный, несчастный, воххр! И такая удача! Тебя, толстяк, я засолю в бочке, — он ткнул пальцем в сторону Муромца. — Тебя, — он показал на Яромира, — съем сырьем. А остальных завялю. И не пытайтесь удрать, все равно догоню!
— Да мы и не пытаемся, — сказал Яромир. — А ты, значит, людоед? — он с интересом уставился на кургузое существо.
— Воххр! — сладко уркнуло чудовище. — Ты не ошибся. Я именуемый есть! — Он с гордостью выпятил грудь и снова показал полную пасть зубов. А почему вы не бежите, не теряете сознания? Ах да! Вы остолбенели от страха!
— Слушай, сынок! — Илья подошел к существу почти вплотную.
— И как ты докатился до такой жизни? Это же разврат, извращение. Нехорошо! Ты, выходит, маньяк!
Людоеду, очевидно, в первый раз в жизни читали мораль. Он замер, уставившись на Илью горящими глазками.
— Да что с ним разговаривать! — вскипел Яромир. — А ну, пошел отсюда, нечисть поганая!
— Воххр! — воскликнул людоед. — Я понял. Вы иностранцы! Иначе вы были бы померши от страха. Ах, как давно я не емши иностранцев! Ах, как мне повезло!
— Ты уверен, что тебе повезло? — спросил Яромир, разминая пальцы.
— На все сто! — заявил людоед и бросился на богатыря.
Его прыжок был стремительным, как бросок пантеры. Поэтому, когда он вписался в бронированный кулак, эффект получился что надо! Пушечный удар отбросил чудище к стене. Сторожевая башня дрогнула, сверху посыпалась мелкая каменная пыль. Существо сползло по стене и встало на четвереньки.
— Значит, говоришь, повезло? — повторил Яромир, подходя ближе. — Еды, говоришь, подвалило? А ну глотай бульники!
— Ка-ка-какие бульники? — с трудом шевеля языком, спросил людоед.
— А вот эти, которые под ногой! — Яромир указал на кучу бутового камня.
— Это не едят! — взвизгнуло чудовище.
— Людей тоже не едят, — заметил Илья.
— Нет, едят, едят! — заскулило существо и попыталось тяпнуть Муромца за ногу.
Обломки чудовищных зубов лязгнули в воздухе. В следующую секунду сапог Яромира вписался в широкую задницу людоеда, посылая его к Добрыне. Добрыня принял чудише на противоходе и передал Поповичу.
— А где ворота, ворота где?! — азартно крикнул Яромир.
— Набивай в стену, работай на отлете! Богатыри запыхтели, как паровозы. После каждого удара людоед отскакивал от стены, как мяч, но не успевал приземлиться и снова вписывался в стену. Башня гудела и тряслась, но никто из стражников даже не выглянул наружу. Только один раз до земли донесся испуганный возглас, но тут же смолк, словно кому-то поспешно зажали рот. Наконец Яромир перехватил людоеда поудобней и несколько раз стукнул о кучу бутового камня.
— Ну что, будешь бульники есть?
Людоед молчал, пуская пузыри. Пришлось дополнительно стукнуть его по голове.
— Буду! — обливаясь слезами, сказал людоед.
— Тогда вперед!
Богатыри уселись в кружок и стали наблюдать за процессом. Хитрое чудовище начало с маленьких камушков, но Яромир пресек эту халтуру в корне. Он стал лично выбирать самые большие булыжники. Людоед глотал их, страшно напрягаясь и синея от натуги.
— Кушай, мальчик, кушай! — ласково подбадривал его Илья. — Уж сразу наешься на всю оставшуюся жизнь! Был людоед, стал камнеед, ха-ха!
Куча бутового камня становилась все меньше, зато чудовище толстело на глазах. Оно уже не сопротивлялось, только разевало пасть и лапами помогало проталкивать камни внутрь. Когда был проглочен последний булыжник, существо попыталось приподняться, но не смогло.