— Научу, Яромирка, обязательно научу. — Илья ненадолго задумался, потом замурлыкал популярную в Лодимере песню:
Всю-то я вселенную проехал,
Нигде милой не нашел!
Неожиданно конь под Ильей встрепенулся и дискантом подтянул:
Я в Россию возврати-и-ился…
И тут все четверо коней, надрывая бока, грянули:
Се-эрдцу слышится привет!
Богатыри, что называется, отпали. Кони допели одну песню и принялись за другую:
Как ныне сбирается грозный Роланд
Отмстить неразумным испанцам!
Теперь уже богатыри подхватили песню, правда, на свой, лодимерский лад, но спели дружно, и все остались довольны.
— А ведь и в самом деле, кони богатырские! — восхитился Илья. — Чтобы так задушевно петь, это ж какой талант иметь надо!
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент над головой жутко ухнуло, и здоровенное бревно, привязанное к вершине сосны, обрушилось вниз, сметая богатырей в одну кучу.
В один момент голова Яромира оказалась между ног Ильи Муромца, сверху на него взгромоздился Добрыня, а Попович каким-то образом ухитрился переплести всех троих. Богатыри попытались освободиться, но почему-то запутались еще больше. И тут краем глаза Яромир увидел такое, отчего у любого нормального человека волосы зашевелились бы на голове. Четыре тощие клячи прямо на их глазах медленно превращались в четырех разбойников. А напротив, в кустах, стояла скособоченная, но все же до боли знакомая фигура в монашеском балахоне.
— Неясыть! — прошептал Яромир. — Колдун! Так тебя же циклопы сожрали!
Неясыть злобно сверкнул глазами, не переставая твердить заклинания:
— Патэпе! Погап! Убоп!
— Рубоп! — подсказал Яромир хриплым голосом, пытаясь спихнуть со своего горла чью-то ногу.
— Ма-алчать! — неожиданно завизжал Неясыть и затопал ногами. — Я тебя хорошо запомнил! Это ты мне всю малину… Ну, уж теперь я до тебя добрался! До тебя и твоих дружков.
— Ничего у тебя не получится, — одними губами прошептал Яромир. — Я вот сейчас вылезу и тебе голову оторву!
— А ты вылези, вылези! — захохотал Неясыть. — Что, слабо? Я еще и не такое заклятие наложу…
— Только в штаны не наложи. У тебя это лучше получается!
— Что?! — взвился колдун и, подскочив к перепутавшимся богатырям, принялся их пинать с таким остервенением, что в конце концов зашиб ногу об Илью Муромца и повалился, охая от боли.
— Так тебе и надо, урод недоеденный! — усмехнулся Яромир. — От злости еще и не то бывает!
Неясыть с трудом поднялся и, прихрамывая, попытался принять позу для заклинания. Но тут лошади окончательно превратились в разбойников. Одного из них Яромир узнал сразу. Это был Жужа. С трудом разогнув спину, он подошел к Неясыти и уставился на него единственным глазом. Колдун явно занервничал:
— Тебе чего?
— Это… Чего дальше-то делать?
— Для начала дай каждому по морде, — посоветовал Неясыть. — А я пока вспомню, что там дальше колдовать надо. Этот гад меня с мысли сбил!
— Где гад? Ах, вот он! Точнее, они… — Жужа подскочил к клубку, в который спутались богатыри, остановился напротив Яромировой головы.
— Ну что, красавчик! — развязно ухмыльнулся Жужа. — Сейчас я тебя буду мучить. Ох уж, и поиздеваюсь! Сначала стану расшатывать зубы, потом…
В этот момент рука кого-то из богатырей изловчилась, Яромир так и не понял чья, схватила Жужу за усы и напрочь оторвала их. Другая рука вцепилась ему в бороду, третья — в грязные нечесаные патлы.
Жужа издал дикий рев, отпрыгнул прочь и, трясясь как в лихорадке, уставился на Неясыть. Неясыть, в свою очередь, уставился на лишенного растительности Жужу и окончательно забыл все заклинания.
— Ко? — сказал он, от удивления переходя на куриный язык. — Куд куда?
— Куда глаза глядят! — прохрипел Жужа, судорожно оглаживая голую голову и бешено вращая глазами. Он хотел сказать что-то еще, но вместо этого подпрыгнул и помчался по дороге, поднимая пыль. Его напарники попятились от шевелящегося клубка и через минуту бросились вслед за атаманом.
Ну и ладно, катитесь! — крикнул им вслед Неясыть. — Трусы! Я справлюсь один! Мне даже лучше, месть моя будет страшна и сладка!
— А ты подойди поближе, — донеслось из клубка.
Ну и ладно, катитесь! — крикнул им вслед Неясыть. — Трусы! Я справлюсь один! Мне даже лучше, месть моя будет страшна и сладка!
— А ты подойди поближе, — донеслось из клубка. — Чтой-то мы не поняли!
Колдун сделал шаг вперед, но тут же отпрыгнул как ужаленный:
— Ишь, хитрые какие! Нет уж, обойдетесь. Я сейчас кое-кого приведу, и вы у меня только крякнете!
— Интересно, куда это он пошел? — послышался из центра клубка голос Ильи Муромца.
— Сейчас какое-нибудь чудовище приведет, — отозвался снизу Алеша Попович.
— А я выпутаться не могу! — простонал Добрыня.
— Колдовство, — сказал Яромир. — У меня в кармане бутылка, кто-нибудь может дотянуться?
— А что там, в бутылке? — сразу заинтересовался Муромец.
— Надракакаш.
— Тьфу ты, пропасть, а я думал…
— Думать вредно! — ворчливо заметил Добрыня. — Ага. Надо считать и мыслить!
Друзья еще минут пять подкалывали друг друга, пока не услышали тяжелый, словно идущий из-под земли, гул.
— Ну вот, ведет кого-то, нетопырь ушастый, — проворчал Яромир. — Кажется, кто-то хотел видеть чудовище?