Водоносу было скучно. В полуденную жару шумерские города вымирают — жители прячутся под крышами, спасаясь от солнцепека. Однако торговля водой в это время довольно прибыльна — немногочисленные прохожие изнывают от жажды и легко расстаются с сиклями.
— Я ищу брошенный дом, — ответил Креол. — Мне говорили, что там привидения.
— Есть тут такой. Вон тот, что немного наособицу от остальных.
— Который слегка кренится влево?
— Он. А что тебе там за нужда, абгаль? Изгонять будешь?
Креол пожал плечами. На сей раз он не стал прятать жезл, выдающий в нем мага. Призраков так просто не обманешь — ауру они видят даже лучше, чем материальное тело. Ну и водонос, конечно, сразу понял, с кем имеет дело.
— Недавно в Нимруде, абгаль? — спросил он, наливая Креолу еще воды.
— Вчера приехал.
— То-то я о тебе раньше не слышал. Я тут у нас всех знаю.
— Всех-всех?.. — усомнился Креол. Все-таки в Нимруде больше двадцати тысяч жителей.
— Ну, может, и не всех поголовно, но всех, кто хоть что-то из себя представляет. А маги много чего из себя представляют.
— Это верно, — согласился Креол.
Слова водоноса ему понравились. Да и вообще он всегда симпатизировал людям этого ремесла. В конце концов, его дед со стороны матери тоже был водоносом. Креол совершенно его не помнил — старик умер еще до того, как внук научился говорить, — но домашние рабы рассказывали, что он был хорошим человеком.
Заходя в темное нутро дома с привидениями, Креол продолжал думать о ремеслах и о том, что лучшее из них — истинное Искусство. Все-таки хорошо быть магом. Даже подмастерьем — очень хорошо. А мастером — совсем замечательно.
Конечно, еще лучше быть магистром и архимагом, но эти ступени пока что далеко. А вот стать мастером возможно уже сейчас. Все, что для этого требуется, — придумать новое заклинание и представить его на суд Гильдии.
Безусловно, это нелегко. Из восьми подмастерьев лишь один становится мастером. Остальные до конца жизни остаются подмастерьями.
Зато дальше идет полегче. Каждый третий мастер становится магистром. Каждый третий магистр становится архимагом. Это потому, что достойный маг обязательно будет подниматься все выше и выше. Все бездари и лодыри оседают на низшей ступени.
Навсегда остаются подмастерьями.
Креол завернул за угол, и его размышления оказались прерваны. Замерев на пороге, маг невольно сглотнул. По виску скатилась предательская капля пота.
Посреди темной комнаты сидел Лаларту.
Ошибки быть не могло. Даже ученики магов знают в лицо всех архидемонов Лэнга. Жуткое чудовище — непомерно тощее, с шестью палкообразными суставчатыми руками, гибким извивающимся хвостом, парой перепончатых крыльев, тремя пылающими красными глазами, клыкастой пастью, гребнем-полумесяцем на макушке. Это несомненно Лаларту Кровопийца.
При виде Креола архидемон зашевелился. Он поднялся на ноги и бесшумно развернул весь свой ворох конечностей. Из сорока двух пальцев вылетели сорок два когтя — длиннющих, острейших когтя.
Однако на сей раз маг даже не вздрогнул. Более того — его губы презрительно искривились. Глядя прямо на Лаларту, Креол зашагал вперед.
Жезл по-прежнему покоился за поясом.
Хвост архидемона взвихрился, закручиваясь спиралью. Ужасная пасть раскрылась в безмолвном рыке — и Лаларту метнулся на добычу.
Креол даже не замедлил шага.
Не обращая внимания на беснующегося Лаларту, Креол прошел к центру комнаты и задумчиво топнул ногой там и сям. В одном месте звук оказался несколько иным. Маг сложил вместе пальцы и резко крутанул ладонью, пуская Стрелу Кипящего Железа.
Раскаленный докрасна сгусток проломил деревянный пол, открывая небольшую нишу. Креол удовлетворенно крякнул и сунул туда руку. Пошарив пару секунд, он извлек плоский камень с начертанной сверху руной.
Лаларту тем временем прыгнул снова. Страшные когти вонзились Креолу в грудь — архидемон принялся работать руками со скоростью смерча. Маг равнодушно лизнул палец и провел им вдоль руны на камне. Та издала тихий шипящий звук.
Лаларту исчез.
Выходя из дома, Креол посмотрел на солнце. До заката еще далеко. Вполне достаточно времени, чтобы наведаться на кладбище, осмотреть все могилы, вскрыть те, что пахнут нежитью, и сжечь их обитателей. А потом провести очистительный ритуал — чтобы больше не вставали.
Работа несложная, только долгая и скучная.
На следующее утро лугаль Аханид явился за отчетом. Креол встретил его кислым взглядом — он как раз собирался впиться зубами в жареную рыбину.
— Почему ты заявляешься, именно когда я сажусь завтракать? — спросил маг.
— Я бы тоже чего-нибудь съел, — вместо ответа сказал Аханид. — Что это за рыба?
— Кумжа.
— Прекрасно. Раб, подай мне миску, лепешку и горчицу.
Раб, подай мне миску, лепешку и горчицу.
Немой раб равнодушно поставил перед лугалем просимое. Тот вынул из-за пояса длинный нож и бесцеремонно отхватил добрую треть Креоловой рыбины. Маг издал утробный звук, исподлобья наблюдая за этим мародерством.
— В следующий раз добавляй больше соли, — посоветовал Аханид, отламывая кусок лепешки. — Кумжа вкуснее, когда хорошо просолена.
— Я люблю так, — угрюмо возразил Креол.
Следующие пять минут за столом было тихо. Аханид ел быстро, но аккуратно, обсасывая тонкие рыбьи косточки и кладя их рядом с миской. Креол, напротив, то и дело ронял кусочки, а кости попросту швырял через плечо. Раб уберет.