В этот раз результат был таким же, как и во все предыдущие. В шаре отразилось птицеподобное существо с парой черных крыльев — Хубут-Табал, демон смерти, провожающий в Кур умерших. Этот знак двояко не истолкуешь — любой маг знает, что призвать Хубут-Табала может лишь тот, кто сам стоит на пороге смерти.
Халай Джи Беш сумрачно уставился на изображение. Какая ирония судьбы — он, великий демонолог, всю жизнь сковывавший и усмирявший посланцев иных миров, сейчас глядит на одного из них и дрожит от страха. Бороться с Хубут-Табалом бесполезно и бессмысленно — и даже не потому, что он настолько могуч. Просто посланец смерти не тождественен смерти. Он не убьет Халая, а всего лишь вынет душу из уже мертвого тела и отправит ее в Кур.
Смерть же наступит в любом случае.
— Дайте мне еще немного времени!.. — жалобно попросил Халай. — Еще времени!.. Я еще так молод, я еще столького не сделал!
Хубут-Табал в обсидиановом шаре достал из-под крыла глиняную таблицу. Поводив по ней пальцем, он устремил на Халая холодный птичий взгляд и отрезал:
— Нет.
— Но, может быть…
— Нет. Азимуа внесла твое имя в таблицу.
— Но она меня даже не предупредила!
— Она никого не предупреждает. Кто ты такой, чтобы для тебя делали исключение?
— Я Халай Джи Беш, магистр шумерской Гильдии магов!
— Для нас все смертные одинаковы, — равнодушно произнес демон смерти. — Возможно, тебя утешит тот факт, что в таблицу вносят только тех, кто и так уже прожил чересчур долго. Большинство смертных успевает умереть до того, как Азимуа о них вспомнит.
— Не утешает!
— Могу только посочувствовать.
— Я точно не могу убедить Азимуа внести изменения в таблицу?! — стиснул шар Халай.
— Нет. И прекращай вызывать меня по пустякам. Мое терпение велико, но не безгранично.
— Я всего лишь хочу жить! — взвыл Халай.
— Еще раз меня побеспокоишь — утоплю в подземной реке, — отрезал Хубут-Табал, разрывая связь.
Гладкая поверхность снова стала беспросветно черной.
Как и будущее Халая Джи Беш.
Креол сунул лицо в фонтан и плеснул воды на затылок. Еще одно жаркое утро. Дворец Вором расположен в удивительно неудачном месте — на самом краю пустыни, открытый всем солнечным лучам. Крупных поселений поблизости нет — только Брузак, крохотный городишко с парой сотен жителей.
Единственная растительность, в изобилии встречающаяся вокруг Ворома, — финиковые пальмы. Как и сам дворец, они принадлежат Халаю Джи Беш. Урожай убирается дважды в год — и он очень богатый. Настолько богатый, что Халаю обычно приходится нанимать дополнительных работников.
Экономя на каждом сикле, старый скряга всегда отряжает им в помощь собственных учеников.
За десять прожитых здесь лет Креол превосходно научился собирать финики.
И возненавидел их до глубины души.
— Ты уже проснулся, зловонная отрыжка Нергала?
Креол неохотно повернул голову. На галерее, опоясывающей внутренний двор, стоит скрюченный старикашка в теплом шерстяном халате и высокой шапке, натянутой на уши. Вконец одряхлев, учитель стал мерзнуть даже в жаркий полдень. Кровь с годами совсем остыла, уже не греет.
— Опять бездельничаешь, ничтожество? — проскрипел Халай, с трудом спускаясь по лестнице. — Ни на что не годный маленький ублюдок…
Креол злобно прищурился. Он уже давно возвышается над учителем на голову и отрастил бороду вполладони, но Халай все равно считает его малолетним сопляком.
Конечно, он-то почти на девяносто лет старше…
— Факелы не горят, — хмуро констатировал Халай. — Что ты вечно впотьмах шаришься, зажги огонь!
На лице Креола ничего не отразилось. Сам он не нуждался в дополнительном освещении — небо безоблачно, солнце высоко. Но учитель уже несколько лет страдает куриной слепотой. Причем настигает она его не только в сумерках, но и посреди бела дня.
Не желая пререкаться, ученик мага поднял руку и картинно прищелкнул пальцами. Восемнадцать факелов, выстроившиеся вдоль двора полукругом, вспыхнули одновременно. При ярком солнечном свете их пламя выглядело довольно жалко, но Халай остался удовлетворенным.
— Все актерствуешь? — укоризненно хмыкнул он, разглядывая Креола. — Огнивом зажечь не мог? Обязательно надо было тратить ману?
Креол снова промолчал. Хотя ему ужасно хотелось сказать, что маны он истратил совсем чуть-чуть — подумаешь, факелы зажег. Для этого не требуется даже заклинания — всего лишь представить факелы уже горящими и направить в нужные точки по капельке огненной маны. Плевое дело. Подобные чары Креол уже несколько лет творил без малейшего напряжения, легким движением руки.
— Ладно, пошли, — сухо приказал Халай. — Ответишь вчерашний урок.
Пересекая коротенький коридор, старый демонолог тяжело дышал и опирался рукой о стену. Одного только посоха ему уже не хватает — издалека видно, как дрожат эти костлявые ноги. На морщинистом лице выступил пот, глаза помутнели, из угла рта протянулась ниточка слюны.
Креолу невольно вспомнилось, каким был Халай пятнадцать лет назад, когда они впервые встретились. Маскимов старик уже тогда выглядел отвратительно — но двигался бодро, а палкой махал ловчее многих бойцов. А что теперь? Годы его не пощадили…
— Подай мне табурет, смрадный горшок мочи! — рявкнул Халай, останавливаясь на крыльце. — Хоть раз в жизни прояви уважение к своему старому учителю!