Тем временем Креол, уже с трудом различающий очертания предметов, неожиданно тоже захотел поиграть в шек-трак. Он резко поднялся со стула, подошел к ближайшей паре игроков и громко потребовал освободить для него доску. Игроки предпочли не связываться с хмельным магом и покорно уступили места.
Довольный Креол велел принести еще две бутылки вина и уселся за доску, непокорными пальцами расставляя фишки. Делая это, он медленно раскачивался на стуле — вперед-назад, вперед-назад… и тут произошла катастрофа. Не рассчитав колебаний, пьяный маг нажал на спинку слишком сильно и с грохотом шлепнулся на пол.
Игроки залились хохотом — очень уж глупо выглядел в этот момент Креол. Но в следующий миг смех застыл у них в глотках — поднявшись на ноги, маг окинул всех поистине страшным взором. Из его руки выметнулся огненный клинок, и Креол взревел:
— Где хозяин?! Убью!!!
Зная, что этот человек способен натворить в ярости, посетители бросились на улицу.
Шамшуддин попытался успокоить побратима, но в его голове сильно шумело, движения стали неверными, поэтому добился он немногого.
Разумеется, дядюшка Нгхоло не вышел на зов Креола. Если вусмерть пьяный маг, известный своей жаждой крови, кричит «убью» — откликнется только очень храбрый или безрассудный человек. Дядюшка Нгхоло не был ни тем, ни другим, поэтому он заперся в погребе и дрожал от страха.
Не дождавшись хозяина, Креол вернулся к столам и с досады принялся сначала бить посуду, а потом окна. Затем он взялся крушить мебель, взорвал огненным шаром стойку, а в конце концов поджег все, что видел, удовлетворенно кивнул и вышел наружу, покачиваясь от выпитого.
Оставшийся в помещении Шамшуддин немного подумал, глядя на разгорающийся пожар, а потом побрел следом за Креолом. Едва он переступил порог, как из погреба выбежал дядюшка Нгхоло со слугами — они принялись тушить огонь, но поздно, слишком поздно. Языки пламени рьяно лизали стены, нисколько не реагируя на всю воду, что на них лили. Вот когда несчастный старик пожалел, что выстроил свое заведение из дерева, а не из обожженной глины, как большинство домов в Шумере.
Утро выдалось для Креола паскудным. Голова весила амфор десять и ужасно болела. К тому же он не помнил, как попал домой, и не помнил, чем занимался вчера. А у изголовья сидел лугаль Аханид и сверлил мага тяжелым взглядом.
Это Креолу особенно не понравилось.
— Чего тебе? — буркнул он. — О-о… дай воды…
— Ты помнишь, что вчера натворил? — поинтересовался Аханид, подавая кувшин.
— Не помню. Где Шамшуддин?
— В соседней комнате. Спит.
— Ну и Таммуз с ним. Пусть спит. А ты здесь что забыл? Это мой дом.
— А я здесь, чтобы убедиться, что ты не сбежишь. Тебе назначено сегодня явиться на суд.
— Что, новое заседание? Опять как вчера…
— Нет, сегодня не как вчера. Сегодня судить будут тебя.
— Что-о?! — взревел Креол и тут же схватился за виски. — О-ой, как больно… Надо выучить заклятие, снимающее похмелье…
— А что, такое тоже есть? — живо заинтересовался Аханид.
— Есть, конечно… Только я все забываю его выучить… а ведь совсем простенькое… Так что ты там сказал про суд?
— У тебя есть еще три часа. И даже не пытайся улизнуть.
— Чтобы я — и от кого-то улиз… а, неважно… — вяло махнул рукой Креол. Сейчас даже простой разговор причинял ему нешуточные страдания. — Дай мне чего-нибудь от головной боли, и я исполню любое твое желание.
Аханид молча подал кружку разбавленного пива с особыми пряностями, и Креол принялся жадно пить. Ему стало немного легче.
Сегодняшнее судебное заседание началось так же, как и вчерашнее, за исключением того, что Креол сидел на простой деревянной скамье, а его место по левую руку от эна занял Шамшуддин. Кушит виновато улыбался, глядя на мрачного как туча побратима.
Вначале разбиралось обычное рядовое дело. Тяжба между двумя мелкими аристократами. Один обвинил другого, что тот тридцать лет назад укрыл у себя двух его беглых рабов и скрывал их ни много ни мало, а целых тридцать лет, пользуясь ими, как собственными.
— Этот человек говорит правду? — скучающе осведомился Натх-Будур.
— Да, мы проверили, — подтвердил Аханид.
— Этот человек говорит правду? — скучающе осведомился Натх-Будур.
— Да, мы проверили, — подтвердил Аханид. — Вон стоят те два раба.
У дверей и в самом деле переминались седовласые мужчина и женщина в простых холщовых рубашках, какие носят лишь рабы и очень-очень бедные люди.
— Чего ты хочешь от своего обидчика? — спросил эн у жалобщика.
— Возмещения ущерба, о справедливейший. Эти рабы отсутствовали у меня тридцать лет — и каждый из них мог бы принести мне в течение этого времени прибыль. Вот, я все подсчитал — с потерей каждого из рабов я лишился двух с половиной сиклей золота ежегодно. Итого за двоих в течение тридцати лет — сто пятьдесят сиклей золота.
— Но это невозможно, о справедливейший! — взмолился второй аристократ. — Сто пятьдесят сиклей золота — это огромные деньги, а я небогат! Мне придется продать все имущество, чтобы выплатить такую сумму!
Натх-Будур покивал. Действительно, оба спорщика происходят из захудалых родов, денег у них не так уж много.
— Все просто, — немного подумав, объявил премудрый эн. — Ты вернешь ему двух его рабов, а также дашь двух других рабов в качестве возмещения — и пусть теперь он держит их у себя тридцать лет. Вы довольны?