— Она решила прибраться в кабинете своего бывшего хозяина, сэ-э-эр, — мрачно сообщил дворецкий. — Сказала, что за это время там скопилось очень много пыли…
— Та-а-ак… — протянул глава. — Граф, Пургон, не вздумайте идти следом за нами.
— Это еще почему? — вскинулся граф.
— Ни вам, ни вашему дворецкому лучше не видеть то, что я с ней сейчас сделаю, — прошипел Вит.
— Идите, ваша светлость, — обрадовался Пургон. — Мы с графом тут посидим. Там ведь, наверное, будет опасно?
— Еще как! — успокоил его Вит. — Охраняйте графа в мое отсутствие, — приказал он Олету и Ксанке.
Его учителя молниеносно переглянулись.
— Его Пургон здесь покараулит, — махнула рукой Ксанка.
— Источник зла там, наверху, — поддержал ее Олет. — Наша помощь будет не лишняя.
Он запустил руку под монашескую сутану и в его руке оказался тесак, который на меч явно не тянул, а кинжал давно перерос. В руках Ксанки появилось такое же мачете. Вит не понял только одного: в каких тайниках своего элегантного костюма для верховой езды она его прятала. Однако уточнять эти подробности времени у него не было.
— Где кабинет графа? — спросил он дворецкого.
— Центральная башня. После третьего этажа, семьдесят два пролета по винтовой лестнице, — четко отрапортовал дворецкий.
— Да он был спортсмен, — сердито пробурчал Вит, и понесся к лестнице, ведущий на третий этаж замка Амстервиль.
Покойный граф, может быть, и был спортсменом, но вот ключница его по утрам приседаниями явно не занималась.
Покойный граф, может быть, и был спортсменом, но вот ключница его по утрам приседаниями явно не занималась. Они настигли ее на самом верху винтовой лестницы, когда она уже вставляла ключ в замочную скважину. Подъем достался ей нелегко: сквозь широко открытый рот на побагровевшем от натуги лице прорывалось хриплое дыхание, язык только что не лежал на плече. При виде зверской физиономии Вита, и не менее ласковых выражений лиц Олета с Ксанкой, с трудом поспевавшим за своим учеником с тесаками в руках, она завизжала так отчаянно, что граф, оставшийся далеко внизу, чуть не слетел с кресла, а его дворецкий только что не пустился в пляс от радости.
— Тихо! — рявкнул Вит. Ключница замолчала, испуганно глядя на главу сыскного агентства. — И что вам потребовалось в кабинете графа? — ласково спросил юноша.
— Ах… там столько пыли, столько пыли… — запричитала миссис Пургон.
— Которую вы решили протереть своим подолом, — понимающе кивнул головой глава сыскного агентства.
В руках ключницы, кроме связки ключей, больше ничего не было.
— Открывай! — коротко распорядился Вит.
Миссис Пургон затрепетала, но ослушаться не посмела. Дверь со скрипом распахнулась, и все четверо вошли внутрь. Кабинет был огромный. Солнечный свет, лившийся в распахнутое окно, освещал его во всех подробностях. На стенах висели картины. На одной из них была изображена эпическая битва, как понял Вит, та самая, битва Расцвета, ибо в ней участвовали как гномы, так и эльфы. Они шли на штурм Башни Проклятых, которую юноша сразу узнал. В небе над ней парили ангелы и демоны, плечом к плечу сражаясь с кем-то осыпавших их огненными стрелами из многочисленных бойниц Башни. На другом полотне, сдвинутом в сторону, был изображен высокомерный джентльмен в старинном парике. За портретом виднелась стальная дверь сейфа такого размера, что в нее мог въехать всадник верхом на коне, не пригибая голову. Еще одно полотно стояло на мольберте, словно его еще не закончили, возле огромного стола, на котором была расстелена карта. А на карте стояли фигурки.
— А покойный-то в оловянных солдатиков играл, — хмыкнул юноша, рассматривая забавную фигурку, стоявшую на отметке с надписью Вавилот. Чем-то она напоминала сосульку. — Но вот это, конечно, забавнее.
Глаза его невольно переместились обратно на мольберт. Картина, установленная на нем, завораживала. Создавалось впечатление, что она живая. Юноша присмотрелся внимательней и вздрогнул. Она действительно была живая! На ней было изображено ночное небо, по которому плыли легкие облачка, перекрывая то одну, то другую звездочку.
— Эх, — вздохнул он, — если б вы меня хоть магии учили, как обещались, я бы тоже такую красоту создавать мог, — повернулся он к Олету и Ксанке.
Те не сводили с него напряженных глаз. Пальцы рук, сжимавшие тесаки, побелели от напряжения. И только тут Вит обратил внимание, что тесаки были не простые. По серебряным клинкам пробегали золотые искорки.
— Э, ребята, что-то вы мне не нравитесь, — начал он от них пятиться, и тут шорох около стола с картой заставил его на мгновение отвести взгляд от «учителей». — Это что за дела! А ну, поставь назад! И ключи отдай! Нам еще в сейф заглянуть надо!
Зрительная память у него была замечательная.
Статуэтки, стоявшей на точке, отмеченной надписью «Вавилот», не было.
— Да нужны мне ваши ключи! — взвизгнула миссис Пургон, судорожно сжимая украденную статуэтку в руке. — Держите! — Она кинула связку прямо ему в лицо и бросилась к двери. Юноша поймал связку на лету, перебросил ее Ксанке.
— Посмотрите, что в сейфе, а я за ней! — с этими словами он перепрыгнул через стол и понесся к двери. Каблучки миссис Пургон уже грохотали по лестнице на два пролета ниже. — А ну, стой!