— Как ты мог! Деву невинную на растерзание толпе черных магов… Сколько их было?
— Ну… человек тридцать.
— Это конец. Не отобьется… — Олет страдальчески сморщился, скрипнул зубами. — Однако… — Видно, какая-то мысль пришла ему в голову, и складки на лбу разгладились. — Убивать ее не будут. Как заложнице-то ей цена иная. На книжку будут выменивать… Нет, ну как ты мог!!
— Так я же…
— Ладно, — махнул рукой Олет, — чего тебя винить? Сам виноват. Втемную использовал. Вот и получил… Наказал меня Господь за гордыню мою.
На стол перед Витом лег футляр из драконьей кожи.
— Я слово держу. Зеркальце внутри восстановлено.
— Это что ж, тебе теперь направо, мне налево? — хмуро спросил Вит, не притрагиваясь к футляру.
— Да, тебе в монастырь, мне на Плешивую Гору.
— А что на Плешивой Горе?
— Сестренку мою на эту книгу выменивать буду. Эх, Ксанка, Ксанка, как всегда, напролом полезла. Говорил же тебе, головой работать надо! А! — Олет безнадежно махнул рукой, и в этот момент дверь с треском распахнулась.
— Вот они!
— Книга у них!
Внутрь трактира вломилась толпа магов. Олет взметнулся из-за стола, встал в боевую стойку. Жезл, в который превратился старческий посох, нацелился в нападающих. На его конце разгорался магический кристалл.
— Вит, спасай книгу!
Семинарист сгреб Кровавую книгу обратно в суму и хотел уже, было, дать деру, как в нем вновь проснулась совесть. Да что же это он? Опять от драки увиливает?
— Столик новенький? — спросил он у столяров, попятившихся в глубь кабака, расчищая место для драки.
— Да!
— Дубовый?
— Разумеется.
— Да!
— Дубовый?
— Разумеется.
— Олет, пригнись! — Стол просвистел над головой Олета, сметя первую волну нападающих. Они не успели прочесть ни одного заклинания.
— А теперь валим отсюда, — крикнул Вит, прыгая в ближайшее окно. — Врассыпную, так уходить легче! Беги! Встретимся на Плешивой Горе!
Олет повторил его маневр. Вит помчался в одну сторону, Олет в другую. Рядом с Витом грохал башмаками по булыжной мостовой маг в черной мантии. Глаза его были выпучены от страха.
— Ты чего бежишь? — спросил его семинарист.
— Ну, ты ж сказал: беги, — я и бегу.
— Нам не по пути, — не прекращая наращивать обороты, юноша со всей дури вмазал магу в челюсть.
Он проводил взглядом падающее тело, постепенно выворачивая голову назад, и увидел то, от чего глаза у него стали квадратные. Видать, что-то в его команде было такое, из-за чего из кабака повалили все. И случайные посетители, и нападающие маги. Даже дядюшка Сэм, и тот перемахивал в этот момент через забор.
6
До Плешивой Горы Вит, как ни спешил, добрался только к вечеру. Напряжение этого сумасшедшего дня сказывалось. Строевые сосны расступились, и юноша плюхнулся на склон песчаной горы, ниспадающей плавными уступами к мелкой извилистой речушке, журчащей внизу. Не вставая, он начал озираться.
— Олет, ты здесь?
— Угу, топай шуда, — невнятно прошамкал чей-то голос из кустов на кромке леса.
Вит с облегчением вздохнул, поднялся и двинулся на голос. Полянка на опушке леса, граничившего с Плешивой Горой, открыла ему идиллическую картину: Олет, скрестив ножки под собой, восседал на мягком ковре, ершисто бугрившемся под напором молодой зеленой травы, оказавшейся под ним, и неторопливо вкушал яства, лежащие на этом импровизированном столе.
— У тебя ж… сестренка в беде, — выпучил глаза Вит, — а ты… жрешь.
Олет освидетельствовал надкусанный бутерброд, не спеша дожевал его, проглотил и наставительно ответил:
— Не жру, а наполняю организм калориями, дабы нервы успокоить. Знаешь, сколько их требуется, для того чтобы с тобой общаться? Ксанку бросил, меня черт-те куда занес. Кстати, что ты за заклинание в кабаке проорал? Я часа три потом драпал… э-э-э… дорогу до Плешивой Горы искал, чтобы сеструху спасти.
— Какие там заклинания? Просто предложил свалить.
— А точнее?
— Ну… я, вроде, сказал: «рассыпаемся по одиночке». Или что-то типа того.
Склянки, плошки и вообще все, что стояло в этот момент на ковре перед Олетом, рвануло в разные стороны врассыпную. Вит успел перехватить на лету чугунок с ароматным пловом, прижал его к груди, запустил внутрь рвущейся на свободу емкости руку и начал торопливо насыщаться, пока добычу не отняли. Он был жутко голоден, так как не ел практически с утра.
Однако этим дело не ограничилось.
Однако этим дело не ограничилось. Ковер под Олетом тоже начал рассыпаться. Он затрещал, порвался на четыре части, и каждая полетела в свою сторону.
— Завхоз меня убьет… — Потрясенный Олет поднялся с травы. — Лучший ковер-самобранку выделил…
— Тебе о Ксанке надо думать, а не о завхозе, — попенял молодому магу Вит. — Сестра у него в опасности, а он тут жрет! — прочавкал семинарист, отскребая остатки плова от дна чугунка. — А что за завхоз?
— Наш завхоз. Серого Братства. Впрочем, то тебе знать без надобности. Книгу сохранил?
— Угу. — Вит отпустил на волю опустевший чугунок, позволив ему со свистом уйти за горизонт, вытер жирные пальцы об рясу и выудил из сумы книгу.
Олет жадно вцепился в нее.
— Издеваешься?
— С чего ты взял?
— Азбука начинающего мага. Да я тебя…
— Извиняй, перепутал. — Вит вытащил из сумы Кровавую книгу, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор.