Вит подошел к окну. Весь парк и примыкающий к нему сад были перепаханы так, словно по ним прогулялась стадо слонов.
— Мы вроде только до забора прошли, и все, — начал напрягать он память.
— Туда, сэ-э-эр, да, но обратно вы добирались полтора часа.
— Почему?
— Ваша леди отказывалась пускать вас в замок до тех пор пока не благословит дрыном, сэ-э-эр.
— И чем все кончилось? — настороженно спросил Вит, мучительно краснея. Что было после позорного бегства от лешего, он помнил очень смутно, а если быть до конца честным, вообще ничего не помнил.
— А дальше вы споткнулись и упали на леди, сэ-э-э-р.
— Как он мог упасть на меня, — теперь уже начала краснеть Ксанка, — если это я за ним гонялась?
— Это было до того, как вы достали его дрыном, — любезно пояснил Пургон. — Потом за вами гонялся уже он.
— Ну, мы вчера дали… — Вит попытался почесать затылок, сморщился, нащупав шишку на голове. — И что было потом?
— Потом вас понесли спать…
— Вместе? — ахнула Ксанка.
— И что было потом?
— Потом вас понесли спать…
— Вместе? — ахнула Ксанка.
— Да. Но положили отдельно, хотя оторвать вас друг от друга было очень трудно. Однако наши новые слуги справились.
— Что-то я такого не помню, — удивился Олет.
— Вам было не до того, сэ-э-эр. Вы занимались графом.
Олет покраснел.
— А ты откуда знаешь? Ты ж был в зюзю! С поросенком тут целовался!
— Новые слуги рассказали, сэ-э-эр.
— Кстати, а где они? — заинтересовался Вит.
— Взяли отгул на неопределенное время по семейным обстоятельствам, — скорбно сказал дворецкий, — и уехали в деревню. У них у обоих одновременно заболели матушки. Они оставили записку, сэ-э-эр.
— Угу. Матушки-однофамильцы, — хмыкнул юноша. — Все ясно… Стоп! Это что же получается? Слуг нет. Ваша жена-ключница ушла в город, а… кабинет покойного графа, случаем, не заперт?
— Разумеется, заперт, сэ-э-эр.
— А ключи есть только у вашей жены! — грохнул по столу кулаком Вит. — И наверняка замагиченные, черт!
— Не только у нее, сэ-э-эр. Они были еще и у прежнего графа.
— Которые примерзли к его заднице! И хрен их теперь отдерешь! Давно ушла ваша жена?
— Пятнадцать минут назад. Сразу, как только вы пошли натираться чесноком, сэ-э-эр.
— Да она ж до Вавилота за два дня не дойдет, — нахмурился Олет. — Мы сюда на лошадях полночи ехали.
— Это по нормальной дороге, сэ-э-эр, а если через болота, напрямик, то за два часа дойти можно. Тут до болот через лес всего полчаса, потом по тропке, о которой знают только местные…
— За мной! — Вит вылетел из-за стола, потрясая своим главным оружием — туфлей. — Ее надо перехватить! Граф, оставайтесь на месте. Пургон, показывай дорогу.
— Режим питания нарушать нельзя, — расстроился Олет, но, тем не менее, послушно вылез из-за стола. Он прекрасно понимал, что шеф на этот раз прав.
В принципе шефом Вита никто не назначал, но лидерство в этой буйной троице как-то незаметно, само собой начало переходить к бывшему семинаристу.
31
— Дальше вот по этой тропинке, сэ-э-эр, — дворецкий юркнул за спину Вита. — Она до края болота доведет, а дальше начинаются предместья Вавилота.
Пургон попытался свильнуть налево, где вообще никакой тропинки не было, и попал в объятия Олета и Ксанки, которые мотались в кильватере за спиной своего предводителя. Они подхватили его под локотки, не позволив свернуть с проложенного курса. И тут впереди раздался отчаянный крик.
— А-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!!
— Ах, это моя жена, — схватился за сердце дворецкий.
— Быстрее, господа, быстрее! Спасите ее!
— Если бы ты ногами шевелил шустрее, — сердито рявкнул на него Олет.
— Ах, мое сердце этого не выдержит! — Ножки дворецкого совсем перестали шевелиться, и Ксанке с Олетом пришлось его бросить, чтоб поспеть за припустившим во весь опор Витом. — Чтоб тебя там загрызли, стерву! — донесся до них сзади еле слышный голос Пургона. — Спасите! Спасите мою жену! — вновь завопил он, видя, что Ксанка начала оборачиваться.
Источник панических криков они обнаружили быстро. Миссис Пургон сидела на траве к ним спиной, в самом центре лесной поляны, рядом с огромной корзиной и старательно вопила на все голоса.
— А-а-а!!! Спасите!!! Помогите!!!
Друзья переглянулись, медленно просканировали взглядом пространство. Никакой опасности вокруг не наблюдалось.
— Ну, я ей сейчас покажу… — разъяренная Ксанка материализовалась перед ключницей в своем зеленом костюме для верховой езды, как страшный демон мести. — Чего орешь, корова?
— А-а-а!!! — теперь уже вопль миссис Пургон был непритворный, и такой мощный, что с соседней сосны, под град сломанных веток и сбитых шишек, в кусты грохнулся леший, который, как и положено добросовестному стражу леса, подслушивал и подглядывал, дабы быть в курсе всех событий подвластной ему территории. В кустах что-то зарычало, заворочалось.
— А-а-а!!! — еще громче завопила ключница.
Две звонкие пощечины, нанесенные нежной ручкой Ксанки, вернули лесу блаженную тишину. Слышен был только дробный топоток корявых ножек лешего, улепетывающего от греха подальше.
— Фу-у-у… Как вы меня напугали, — облегченно выдохнула миссис Пургон.
— Это я тебя напугала? — кротко спросила Ксанка.