Старцы несколько мгновений молча смотрели на них, а потом заржали, да так радостно, что невольно прыснули и жертвы магического искусства Витора Монастырского. Первой прекратила смеяться Ксанка, как только подошла к зеркалу, дабы полюбоваться на свой новый облик.
— Это я? — в ужасе прошептала она.
Это вызвало новый взрыв веселья со стороны Олета.
— Вот теперь споры о том, кто из нас умнее, можно не вести, — прорыдал он сквозь смех. — Ты у нас теперь натуральная блондинка.
Ксанка заскрежетала зубами.
— А она мне такой даже больше нравится, — внезапно выдал Вит. — Такая красивая… — восхищенно прошептал он, и Ксанка сразу перестала возмущаться. — Только вот на дело ее брать теперь нельзя.
— Это еще почему? — вскинулась девица.
— Все мужики на тебя пялиться начнут.
Какая уж тут конспирация.
— Так это ж еще лучше, — вытер выступившие от смеха слезы Олет. — На нас с тобой никто внимания не обратит. А ищут-то в первую очередь тебя.
Он попытался погладить свои волосы. Рука нащупала голый череп.
— А… где мои…
Вит пожал плечами, и теперь настала очередь Ксанки веселиться от души. Однако всему когда-нибудь приходит конец. Скоро страсти улеглись, торчащие дыбом вороные волосы Вита пригладили, расчесали, и старцы начали собирать друзей в дорогу. Они отвели их в каморку, отведенную в этом здании под гардеробную, и распахнули дверцы шкафа. Какого платья там только не было. И не только мужского, но и женского. Одежда была дорогая, дворянская.
— Тебе, красавица, больше подойдет вот этот наряд, — сказал Мусахэй.
Ксанка радостно взвизгнула при виде шикарного зеленого наряда для верховой езды, который венчала элегантная шляпка. Девушка схватила одежду и помчалась искать подходящую комнату для переодевания.
— Ну, а вы выбирайте себе по вкусу.
Вит подобрал себе строгий черный камзол под цвет своих волос. Олет предпочел коричневую сутану странствующего монаха, наиболее гармонирующую с его лысым черепом.
— Вот теперь вас точно не узнают, — удовлетворенно произнес отец Илерей. — Кстати, сынок. Захвати с собой на всякий случай. — Отец настоятель сунул ему в руку бляху сержанта тайной полиции.
— А это у тебя откуда?
— Да… — растерялся отец Илерей.
— Был тут один стукачок. — пришел на помощь другу Мусахэй, — До того мерзопакостный гад… чуть карьеру нам не испортил.
— И что с ним стало? — испуганно спросил Вит.
— Больше не стучит, прости, Господи, душу его заблудшую, — благостно сложил ручки на груди отец Илерей.
— Теперь мы по нему стучим, — радостно пояснил архимаг, треснув кулаком по столу, за которым они только что трапезничали.
Виту показалось, что стол ответил тяжким стоном.
— Ну, вы даете, папаши… — прошептал потрясенный юноша.
За последние дни он узнал много нового о своем приемном отце и его лучшем друге ректоре Академии Колдовства архимаге Мусахэе.
25
До Гостиного двора друзья добрались без приключений, хотя ночной Вавилот и кишел стражниками, занятыми поисками государственных преступников. Все внимание, как и предполагалось, было сосредоточено на Ксанке, которую доблестная вавилотская охрана провожала сальными взглядами. Вит и Олет рядом с ней чувствовали себя невидимками. Шел уже третий час ночи, а потому парадный вход гостиницы, естественно был закрыт на засов изнутри. Вит начал решительно барабанить в дверь.
— Ну и манеры, — фыркнула Ксанка. — Неужто не видишь веревочку?
Она потянула за свисавший около двери шнурок. Внутри мелодично звякнул колокольчик. Загремел засов. Дверь открылась. На пороге появился портье.
Дверь открылась. На пороге появился портье.
— Чем могу служить, господа?
— Тайная полиция, — сунул ему под нос жетон Вит.
— Ну, наконец-то! — обрадовался метрдотель. — Вы в двадцать первый номер?
— Да, — слегка опешил Вит.
— Извольте следовать за мной. Такой беспокойный клиент попался. Вся гостиница с ног сбилась. Все ищут пропажу. Извольте следовать за мой.
Портье проводил новоявленных полицейских на третий этаж, на котором, несмотря на позднюю ночь, суетилась прислуга. Горничные, уборщицы и кастелянши носились, как угорелые, заглядывая во все углы. Они ползали на карачках, высматривая что-то под кожаными диванами, стоящими вдоль стен, трясли шторы, в надежде, что из них выпадет неведомая пропажа, простукивали подоконники.
— Вам во-о-он туда, — прошептал портье, глазами показывая на резную дверь из красного дерева, на которой красовался номер двадцать один, и поспешил ретироваться.
Из-за двери раздавался гневный петушиный голосок.
— И это называется сервис? Славный Вавилот! Священный Вавилот! Клоповник!!! Где стража? Где нормальная полиция, в конце концов?
Дверь с треском распахнулась, и оттуда стремительно выскочило нечто худосочное, все в бигудях, в белых тапочках, и в дополнение к картине еще и с черным ботинком в руке. Полы цветастого халата развевались за спиной непонятного существа. Вит от неожиданности застыл на месте. Он никак не мог сообразить, кто перед ним — парень или девушка.
Ксанка тычком в бок привела его в чувство.
— Чего уставился? Метросексуалов никогда не видел? — пошипела она.
— А это что за звери? — выпучил глаза Вит.
— Последний писк имперской моды.