— Бывшие военные, видать. Строевую выправку за версту видно, — одобрил граф. — Вы близнецы?
— Никак нет! — дружно рявкнули молодцы. — Мы однофамильцы.
Команда Вита и граф задумались, пытаясь осмыслить эту фразу.
— Не обращайте на них внимания, граф, — заторопился дворецкий. — Они очень исполнительные, но недалекие. Деревня, она и есть деревня.
Мулодцы быстро переглянулись и тут же скорчили такие дебильные рожи, что дворецкому сразу поверили все, кроме Вита, от внимания которого эта трансформация и мимолетная стрельба глазами не ускользнула.
— Ладно, с ними ясно. Однако где же остальная челядь? — Проинструктированный Витом граф честно играл свою роль крутого, строгого хозяина.
— Извольте следовать за мной, сэ-э-эр, — покорился дворецкий. — Здесь недалеко.
Они обогнули правое крыло замка. Дворецкий подвел их к открытому окну, из которого тянуло чарующими ароматами копченой дичи, жаркого и неслась разухабистая песня.
— «Бывали дни веселыя-я-я, гулял граф во саду!!!» — во всю глотку орали пьяные голоса.
— Кто это? — Глаза графа стали круглые.
— Это повара, сэ-э-эр.
— И что они делают?
— Они отмеча… э-э-э… поминают вашего дядюшку, сэ-э-эр. Они так горюют, так горюют, сэ-э-эр… — Дворецкий смахнул с глаз несуществующие слезы. — Извольте пройти вот сюда, сэ-э-эр. — Дворецкий повел команду Вита и своего нового хозяина по дорожке в сторону парка. — Извольте освидетельствовать вон те ноги в сапогах сорок пятого размера, торчащие из розария, сэ-э-эр.
— Кто это?
— Ваш конюх, сэ-э-эр.
— Он что, — схватился за сердце граф, — как и мой дядюшка, помер?
— Нет. Просто он уже помянул вашего дядюшку, сэ-э-эр.
— Фу-у-у… — облегченно выдохнул граф.
— А теперь позвольте обратить ваше внимание во-о-он на ту беседку, из которого торчит этот симпатичный зад, — дворецкий все больше входил в роль гида.
Кто-то повис на перилах беседки. Передняя часть туловища была внутри, все остальное снаружи. Филейная часть тела смотрела в зенит. Из-под задранной юбки торчали пестренькие панталоны веселой расцветки.
— Кто это, Пургон?
— Ваша садовница, сэ-э-эр.
— Кто это, Пургон?
— Ваша садовница, сэ-э-эр.
— Она тоже уже успела помянуть?
— Нет. Она в обмороке, сэ-э-эр.
— И давно?
— Считайте, каждый день, сэ-э-эр.
— А что ее так напугало в беседке?
— Тело нашего покойного хозяина, сэ-э-эр.
Видя, что лицо Билли начало белеть, Вит подмигнул Ксанке и Олету. Те торопливо подхватили графа с двух сторон под локотки.
— Ты долго будешь нам тут зубы заговаривать? — набросился юноша на дворецкого. — Не видишь, хозяин и его гости устали с дороги? Быстро всех накормить, напоить, спать положить…
— Комната хозяина уже готова, — величественно сказал Пургон, — для гостей сейчас распоряжусь… — дворецкий покосился на графа в ожидании подтверждения своих слов.
Тот молча кивнул головой и позволил отвести себя в замок. Все, действительно, уже порядочно устали. Команда Вита, и он сам уже больше суток были на ногах. Добредя до обеденного зала на сотню персон, Олет, Вит и Ксанка растеклись по креслам; граф же, увидев внутреннее убранство замка, побагровел. То, что он увидел, привело его в такое негодование, что содержимое беседки отошло на второй план.
— Что это такое? — возмущенно вопросил он Пургона, обводя взглядом мрачное помещение. Возмущение его было так велико, что он попытался выскочить из кресла, но сидевший рядом Вит сумел его остановить.
— Обеденная зала, сэ-э-эр.
— Но кто ж так строит? Серая стена, сплошной камень…
— Замок имеет такой вид уже много веков, сэ-э-эр. И строили его именно из камня, — деликатно кашлянул дворецкий.
— Вы не понимаете! Это же неправильно. Внутренность надо отделать дубовыми панелями веселенькой расцветки. Камин украсить резными изразцами. А занавески… кто повесил на окна этот кошмар?
— Моя жена, сэ-э-эр.
— Но у нее же совсем нет никакого вкуса!
— А-а-а!!! — слезы брызнули из глаз миссис Пургон, и она, рыдая, выбежала из зала.
— По-моему, наш граф слегка перегнул палку, — еле слышно прошептала Ксанка, повернув голову в сторону Вита, сидевшего от нее по правую руку. — Не пора ли его тормозить?
— Пусть еще порезвится.
— Так. К завтрашнему дню все переделать! — стукнул холеной ручкой по столешнице граф и затряс зашибленной рукой.
— Как скажете, сэ-э-эр. Не изволите откушать? — Пургон сделал знак своим новым помощникам.
Мулодцы метнулись куда-то в сторону кухни и вскоре притащили на подносах приборы, состоявшие из четырех тарелок, четырех ложек, большой супницы и половника. Тарелки плюхнулись перед гостями и графом, и в них дворецкий лично разлил что-то липкое, белесое и тягучее.
— Что это? — выпучил глаза Олет.
— Овсянка, сэ-э-эр.
— Еще раз, не понял.
— Овсянка, сэ-э-эр.
Олет поднял тарелку с овсянкой, и дворецкий сразу понял, что за этим последует. Он был опытным дворецким, а потому торопливо нырнул за спинку кресла, в котором расположился граф.
— Билли, вы обещали нам полный пансион, — возмутился Вит, — а нам подают какие-то сопли. Это что, еда?
Граф встал из-за стола, снял с шеи салфеточку, которой, как культурный метросексуал, прикрыл свою манишку.
— Пургон.
— Я здесь, ваше сиятельство, — вынырнул из-за спинки кресла дворецкий.