В универмаге на проспекте я приобрел комплект новой одежды. Переодеваться пришлось в платном туалете, который, к счастью, оказался автоматическим. Старую одежду я запихал в пакет и выбросил.
Жаль, конечно. Сшито на заказ и в единственном экземпляре. Но, даже бегло оглядев куртку, я вытащил два крючка. А что там еще было вплетено, вшито, вставлено? Не только Белыми. Не сомневаюсь, что еще на стадии изготовления ткани в ее рисунок или в волокна вплетали сторожкие нитки.
В автомате возле банка я снял все деньги с одной из кредиток.
Что ж, теперь можно и прогуляться.
Город присмотрелся, подумал, катая меня между улицами, как леденец между каменными щеками, и наконец проглотил. Тусклая невнятица чужой жизни развернулась, будто книжка, и нахлынули цвета, звуки, запахи и ощущения. Знакомые по сотням других городов и одновременно иные, с особым привкусом и оттенком.
Сюда не впишешься с ходу.
— Турист? — Очередной доброхот в экипировке из рекламных плакатов с пугающей проницательностью заступил мне дорогу. — Тогда вам надо непременно посетить Зеленую Арену…
— Обязательно. — Я обогнул его по широкой дуге.
«…Арена полна чудес и сюрпризов! — продолжало интимно ворковать, казалось, прямо в самое ухо, хотя зазывала остался позади. — Непременно посетите! Вот отсюда поверните налево…»
Сладкий голос прицепился и полз следом.
Вот зараза! — оторопело констатировал я, выуживая один пестрый лист из нагрудного кармана куртки, а второй из кармана штанов. Ну как они туда попали? Этим пройдохам никакие чары не нужны…
«Налево! Мы ждем!» — прощально вздохнули рекламки, улетая в урну.
Соблазнительно, конечно, но налево мы точно не пойдем. Потому что как раз слева, возвышаясь даже над самыми высокими домами, маячит длинный хрустальный шпиль дворца Белой Королевы. Празднично переливается на солнце, неправдоподобно яркий, заметный отовсюду.
Можно не без успеха водить Белых за нос. Но прогуливаться вблизи обиталища древней колдуньи все равно, что дергать виверну за хвост. Или это во мне отголоски детских сказок говорят?
Впрочем, по слухам, если наступить на солнечный зайчик, что разбрызгивает шпиль дворца по площади, то можно загадать желание.
Я решительно повернулся и двинулся направо. Со своими желаниями я и сам справлюсь… Но все равно краем глаза то и дело ловил белое сверкание, словно под веко попала блестящая соринка. И царапала.
…Хотя считается, что на территориях Белых преобладают высокие технологии — следов стихийной «домашней» магии здесь было ничуть не меньше, чем в самых глухих Черных провинциях. Даже мельком оглядевшись, можно было заметить и молодого, но уже заметно осунувшегося мужчину, несущего на себе яркую, как пылающее клеймо, печать обратного зова. Или женщину, окруженную жемчужной дымкой завлекала, и детей с прицепленными мамиными оберегами.
Возле подземного перехода я машинально снял с волос пробегавшего мимо пацана порченую нить.
Возле подземного перехода я машинально снял с волос пробегавшего мимо пацана порченую нить. Пацан шарахнулся и пару раз настороженно оглянулся.
— А вот кому печеных мышей! — громогласно осведомились на всю улицу.
Я споткнулся. Оказалось, что за мышей выдавали продолговатые пирожки с хвостами. Пахло соблазнительно.
— …А говорили, что у них инструменты магические! — недовольно проворчала длинноволосая блондинка на каблуках, только что подошедшая к прилавку в компании подруги. — А они обычные. Мы зачем столько денег угрохали?
— Ничего ты не понимаешь, — рассеянно отозвалась коротко стриженая девушка в кожаной курточке, подцепляя за хвост одну «мышь». — Мне, пожалуйста, с томатом… На этот оркестр со всего мира приезжают ценители! Потому что игра у них волшебная.
— Лучше бы мы на Джигу Виртуоза сходили. У него скрипка по-настоящему смеется и разговаривает. У нее даже лицо есть!
— У кого лицо?
— У скрипки!
— Какое еще лицо? Зачем лицо, если обычная скрипка может ТАК? Ты не слышала, что ли?
— А у меня слуха нет, — с достоинством возвестила блондинка. — Я с лицом хочу…
Подруга, впившись зубами в свежеприобретенный пирожок, вздернула брови.
Над зданием с колоннами, откуда все еще выходили люди, бежали строгие, без лишних завитушек, буквы: «Время волшебной музыки. Единственный концерт оркестра Бьюна Веретено». За основательной филармонией тянулся к облакам легкомысленный с виду многоэтажный дом, смахивающий на хрупкий витраж из стекла и дерева. Через деревянный каркас были пропущены магические стержни, заставляющие поверхности слегка мерцать. Ночью, наверное, красиво…
— Вот звону будет, коли брякнется! — восхищенно заметили рядом.
Я покосился на лысоватого мужика с потрепанной туристской картой в руках и огромным полупустым рюкзаком, парашютом повисшим за его плечами.
— Кто брякнется?
— Дом! — охотно подсказал турист. — Небось бесстрашные люди в нем живут.
— Как это — брякнется? — с недоумением переспросил я.
— Ну магия исчезнет, и…
— Как магия может исчезнуть?
Он внимательнее вгляделся в меня и догадливо кивнул:
— А! Да ты небось сам из этих… Где уж тебе понять!
Я оскорбился.
Он доверительно потянулся ко мне, дурашливо приставив ладонь ко рту, и, ехидно кося желтоватыми выпуклыми глазенками, внушительно пробормотал вполголоса: