— Я хочу с ним поговорить, — отвечает негромко невидимая Ксения.
— И сколько ты готова ждать? А если он не очнется несколько дней?
— Это важно, Герд, пойми.
— Я понимаю, — тускло произнес Герайд. — Все, что касается его, становится жизненно важным…
— Ну раз ты все так понимаешь, то какой смысл дальше разговаривать? — сухо отзывается Ксения.
— Ксюш, на самом деле я просто перестал понимать, что для тебя важно. И ты еще больше все запутываешь…
Домовой сопит и таращится на меня со свирепым раздражением — я наступил на приглянувшуюся ему щепку. Делаю шаг в сторону и вижу Ксению и Герайда, пристроившихся на завалинке. Капюшон куртки Ксении сброшен, но она отвернулась в сторону леса, и рассмотреть можно лишь краешек щеки и пряди волос, заложенные за розовое от мороза ухо. Зато Герайд сразу замечает меня.
— Привет! — сказал я.
— Смотри-ка, — хмыкает Герайд, — он действительно умеет разговаривать.
— Твою куртку Веранна сожгла. — Ксения, повеселев, обернулась. — Она сказала, что лучше тебе шкуру ядошипа носить, чем ее. Вреда будет меньше. Как ты?
— Прекрасно. А вы?
Герайд насупился. Странно, но разглядеть его толком удается лишь сейчас. Наши предыдущие встречи проходили либо под покровом темноты, либо в суетной спешке, так что только теперь я смог обстоятельно изучить Ксениного избранника. Темноволосый парень, наверное, на год-два старше меня. Не так чтобы высок, не так чтобы плечист… Если бы во время нашей памятной драки на краю оврага меня не глодала болезнь, думаю, я без особых усилий справился бы с ним… И черты лица самые обычные.
Я поймал себя на том, что еще немного — и закончу свои размышления стандартным «и что она в нем нашла?». В облике Герайда я не желал видеть ничего примечательного. И неудивительно.
— Веранна сказала, что сможет поставить тебя на ноги, — проговорила Ксения, слегка наклонив голову и рассматривая меня. — Вчера ты был так плох, что я сомневалась. И рада, что напрасно. Ей это удалось.
— Ценой чьей-то жизни? Или любви? — Словно бес дернул меня за язык.
— Нет, — неожиданно серьезно ответила Ксения. — Она принесла в жертву вепря.
— Кого? — опешил я, вспомнив челюсть, найденную в кострище.
— Выманила его из леса… Он был красивый. Жаль.
Я уязвленно приподнял брови. Герайд внезапно удовлетворенно ухмыльнулся, и сбавивший было темп топорик снова задорно застучал по деревяшкам, разбрызгивая золотистую щепу.
— Вот поэтому люди и предпочитают иметь дело с Белой магией, — проворчала грустно Ксения.
— Но зато, когда им нужна не цивилизованность, а гарантия эффекта, они обращаются к Черным, — возразил Герайд. — Просто Черная магия идет самым прямым путем, добиваясь своих целей. Для того чтобы вернуть к жизни одного, требуется погибнуть другому.
Для того чтобы вернуть к жизни одного, требуется погибнуть другому. А значит, нужна жертва… В вепре было достаточно жизненной силы. В конце концов, люди тысячелетиями едят животных, исходя примерно из тех же соображений.
— Я знаю, что и с какой целью было проделано вчера, — сердито отозвалась Ксения. — И я рада, что Трой жив и здоров…
— Спасибо, — скромно вставил я.
— …Но это не значит, что методы Черных должны вызывать у меня восторг.
— Ладно, — отмахнулся Герайд. — Мы с тобой вечно спорим на эту тему…
Домашняя интонация, с которой он это произнес, царапнула не хуже отлетевшей из-под топора щепки. И могу поспорить, что Герайд заметил это. Ксения тоже заметила и внезапно заботливо обратилась ко мне:
— Ты не мерзнешь без куртки?
Мне бы больше польстила ее забота, если бы при этом Ксения не покосилась на Герайда, явно оценивая произведенное впечатление. Ну детский сад, честное слово. Вот только почему и меня тянет ввязаться в эту возню? И чтобы не поддаваться на провокации собственных эмоций, я заговорил на отвлеченную тему:
— Так, значит, эта Веранна из Черных? Она должна обладать редкой силой, если смогла вытянуть обряд в одиночку.
— Мы немного помогли ей, — ответила Ксения, неохотно отводя вызывающий взгляд от Герайда. — Но думаю, она бы и так справилась. Ты не узнал ее? Это же Веранна Полынь. Или Веранна Отступница. Только она не из Черных. Она предпочитает вообще не называть свой цвет.
— Погоди, — оторопел я. — Она же умерла!
— Одни говорили, что она умерла. Другие, что просто исчезла однажды, — сказал Герайд. — Ее клан предпочитает считать Веранну мертвой… Я слышал, что, по некоторым версиям, она поселилась в глуши.
— Мы вчера случайно наехали на ее дом, — пояснила Ксения. — А может, и неслучайно. Тогда это был единственный путь через то безумие, в которое превратился лес…
И они оба наперебой, но неожиданно дружно принялись рассказывать мне конец вчерашней эпопеи, который я слушал не очень внимательно, пытаясь выудить из памяти зыбкие обрывки чужого разговора… Что-то о лисах, меняющих шкуру, и о цветах силы. А ведь Веранна Отступница, рожденная в Черном клане Полыни, получила свое прозвище именно за удачную попытку выдать себя за Белого мага. Ради любимого, кажется… Печальная случилась история. И от роду этой седой женщине, должно быть, целый век, не меньше…
— Трой, ты слушаешь?
— Что? Да, конечно.