…и врезался в упругое, плотное, ребристое, резко пахнущее мокрой листвой. Мелькнули совсем близко горящие зеленью глаза привратника, и самолет швырнуло вверх. Да так швырнуло, что вынесло над кишением водяных бичей.
Судорожно вцепившись в край своего ненадежного средства передвижения, я видел, как вздымается земля над корнями старого дерева возле моста, как высвобождаются, разбрасывая комья грязи, длиннющие, кривые, узловатые корни и подсекают ствол водяного сторожа у самой поверхности, перерубая пополам. И мельтешащие водяные плети разом опадают, превращаясь в беспорядочные потоки пенной воды, устремляющиеся обратно в каменное ложе рва.
Но все еще не кончилось. Пустошь вокруг Магрицева дома сейчас напоминала склоны проснувшегося вулкана. Темнота разлеталась в клочья под натиском огней. Багровые и оранжевые всполохи ходили по поверхности, закручиваясь в вихри, взрыхляя землю.
Изуродованные одиночные деревья извивались, испуская рои белых и синеватых светящихся сфер. Безликие, выморочные демоны перемещались, искривляя пространство. И струны пели свою чудовищную мертвую песнь, готовые захлестнуть неосторожного.
Удержать, не выпустить, убить…
Подняться высоко нельзя. Над головой в опасной близости слоились клочья драконовых пут , но и держаться над землей было едва возможно. Подо мной разверзались дышащие гибелью воронки сухой смерти , которые приходилось наскоро забивать сгустками энергии, понимая, что до конца пустоши резерва не хватит. И искажающие линзы приходилось огибать по касательной, каждый раз обжигаясь до крика… И гасить, если успеваешь заметить, душилова , выжирающего воздух из самих легких… И отмахиваться, огрызаться, обороняться…
Проклятая Башня сияла в ночи, служа стержнем всего этого безумия. Неумолчный яростный стон окутывал ее плотным, осязаемым маревом.
Самолет, и без того с явным надрывом удерживающий высоту, стал двигаться рывками, периодически проваливаясь. Багровая пелена стелилась перед глазами, и я уже плохо понимал, от усталости ли это или дымка над пустошью.
Мне кажется, или стало легче? Самолет пошел ровнее…
Дорога… Кажется, там наконец дорога… Несколько машин ошалелыми жуками замерли на влажно поблескивающем шоссе. Одна перевернута, и свет непогашенных фар вонзается в изуродованное полотно дорожного покрытия. Два человека на обочине, похоже как раз выбравшиеся из перевернутой машины. Один поддерживает другого, скорчившегося, болезненно сломанного, и оба, запрокинув лица к небесам, потрясенно наблюдают за происходящим.
Дремучая сказка о магических битвах, когда власть чародея была непререкаемой и абсолютной, когда в пылу битвы сносились целые города, сомкнулась с нынешней реальностью, где властвуют иные структуры и силы, не имеющие к магии никакого отношения. И свихнувшемуся волшебнику придется оплачивать ремонт шоссе и транспорта и возмещать ущерб пострадавшим из собственного кармана.
Вот же она, граница…
* * *
Было бы странно, если бы парочка ровесников похожей судьбы, увлеченных одним и тем же занятием, не сдружилась накрепко. Хотя это не мешало им соревноваться везде, где только можно.
Однажды в жаркий летний полдень, когда мир изнывал от томительного зноя, двое на реке затеяли обычную свою полуигру-полусражение, вылепляя из теплых, как парное молоко, зеленоватых речных волн зыбких чудовищ и натравливая их друг на друга. Остававшаяся на берегу девчонка, вечная свидетельница самых немыслимых затей, звонко смеялась, подбадривая соперников и вынуждая их творить страшилищ все крупнее и убедительнее.
Летели искристые брызги, с глухим шелковистым шорохом свивалась и вздымалась вверх или с громогласным всплеском рушилась речная вода, поднимая со дна тонны ила и ошарашенных ленивых рыб. Вздрагивал камыш вдоль противоположного берега…
Вот очередной зеленоватый текучий монстр опрокинул хохочущего Младшего навзничь. А зубастая прозрачная гигантская рыбина попыталась поглотить юркого Старшего…
В следующий момент Старший, благополучно увернувшийся от волшебной рыбины, вдруг странно дернулся, вытаращил глаза и разом ушел на дно, словно камень. И без того взбаламученная вода вокруг места его погружения налилась непроглядной чернотой, как будто кто-то вылил в речку бочку чернил.
Озадаченная девушка замерла на берегу, не решаясь принять случившееся всерьез. Но Младший, находившийся ближе, почуял, как изменилась температура теплой воды и ток холодного течения обжег его кожу. И, не слишком раздумывая, он метнулся к черному пятну, резко нырнул и выволок, надрываясь, на свет оглушенного Старшего — белого и равнодушного, как снулая рыба, и вцепившееся в него косматое, струистое существо с выпученными водянистыми глазками и ощеренными зубами.
И, не слишком раздумывая, он метнулся к черному пятну, резко нырнул и выволок, надрываясь, на свет оглушенного Старшего — белого и равнодушного, как снулая рыба, и вцепившееся в него косматое, струистое существо с выпученными водянистыми глазками и ощеренными зубами.
Видно, вся эта суматоха наверху пробудила к жизни древнего поддонного клеща — существо отвратительное, склонное к опасным чарам, но, к счастью, встречающееся редко.