К сожалению, откровенный разговор с недовольными был невозможен, так как Комета не сомневалась, что каждый уголок казармы просматривается следящими устройствами. Пока же она ограничивалась обществом загадочного Немого. Дикарь постоянно находился рядом, но никогда не предпринимал попыток заговорить (точнее, зарычать) первым, и лишь реагировал на слова и поступки девушки. Когда она ложилась спать в алькове, он растягивался поперек входа.
Рекруты в шутку прозвали Немого телохранителем Кометы.
Но защита девушке не требовалась. Едва ли кто-нибудь осмелился бы покуситься на ее честь или жизнь после того, как она продемонстрировала свои возможности.
В целом же рекруты относились друг к другу и к Комете вполне дружелюбно. Любые конфликты либо затихали сами собой, либо перерастали в быстротечные кровавые поединки. В первые же часы пребывания в казарме несколько новобранцев погибло в ссорах за обладание понравившимися девушками или юношами из обслуги.
Сержант Кара ничуть не препятствовала поединкам. Она лишь выступала в роли судьи — хранителя закона братства десантников. Комета поняла, что таким образом проводился предварительный отбор: первыми погибали либо неуправляемые скандалисты, либо слабые и неприспособленные к армейской жизни. Это было жестоко, но справедливо.
* * *
— Подъем! Собирайтесь! Одевайтесь! Вооружайтесь! — громкий крик сержанта Кары возвестил, что отведенные на отдых сутки истекли. — Бегом к выходу! На полигон!
Сержант подгоняла замешкавшихся новобранцев тычками ствола своего импульсного излучателя:
— Вперед по коридору! Бегом!
Кара гнала рекрутов, как пастух — стадо овец. Даже более или менее опытные рекруты вроде Мавуха были растеряны. Возможно, слепое и бездумное повиновение приказам также входило в систему подготовки десантников.
Караульные десантники свистом и криками сопровождали передвижение новобранцев:
— Шевелитесь! Двигайте ногами! Не спите на ходу!
На этот раз их вели совершенно другим путем — по другим проходам и коридорам. Через некоторое время новобранцы оказались в овальном зале. Стальные створки дверей за их спинами закрылись, а другие, впереди, еще не были открыты.
Вдоль стен были расставлены пластиковые контейнеры камуфляжной окраски.
— Разбирайте свои комплекты! — скомандовала сержант Кара. — На каждом контейнере написано ваше имя или прозвище. Живо! Поторопитесь!
Действительно, на контейнерах были прикреплены карточки с именами новобранцев. Путаница и суматоха продолжались недолго. Каждый нашел свой комплект. На контейнере Кометы было написано просто: «Комета». Так Шаггашуга Гахс-Афан умерла вторично.
— Одевайте бронежилеты и шлемы! Забирайте заряды, мины и гранаты! — показывая пример, сержант Кара открыла свой контейнер и достала из него названные предметы. — Кто не сообразит, как одевать бронежилет, смотрите на меня.
Комета открыла пластиковую крышку контейнера и обнаружила внутри запасные магазины для своего автомата, десять небольших шариков с кнопками и защитную броню. Ей не требовались подсказки. Руки девушки действовали самостоятельно, быстро затягивая пневматические застежки шлема и бронежилета, рассовывая по специальным кармашкам обоймы и гранаты. На шлемах новобранцев, так же как и на кепках, не было никаких знаков различия. А вот на лобной пластине шлема Кары красовались две косые полосы.
Комета вооружилась в числе первых, уступив лишь Мавуху и еще троим вольным наемникам. Сержант Кара внимательно следила за действиями своих подопечных, замечая все промахи и ошибки.
— Не вздумайте нажимать кнопки на гранатах! — предупредила она. — Хотя на базе детонаторы заглушены специальным импульсом, кнопки могут «залипнуть», и тогда вы взорветесь, едва выйдете из зоны действия сигнала.
Самые боязливые новобранцы поспешили проверить состояние своих гранат.
— Все готовы?! — громко спросила Кара.
— Все, — прозвучал общий нестройный ответ.
— Эй, диспетчер, открывай входной люк!
Створки противоположного люка начали расходиться в стороны.
В зал ворвался порыв ледяного ветра.
— Бегом к транспортеру! Живо, а то подхватите насморк!
Новобранцы поспешили к выходу, подгоняемые криками и тычками своего сержанта.
Оказавшись под открытым небом, Комета осмотрелась, но не увидела ничего примечательного. Это была почти такая же посадочная площадка, как и та, на которую садился челнок. Ее также окружали высокие безжизненные горы, почти полностью покрытые снегом. Дверь, из которой выскакивали солдаты, была проделана в стене одной из скал.
Посадочную площадку продувал сильный ветер, который мел поземку и поднимал в воздух ледяную пыль. Сквозь эту завесу впереди можно было разглядеть очертания какого-то большого летательного аппарата. У него был широкий вместительный корпус и четыре турбинных двигателя, расположенных над корпусом на расходящихся опорах. Черный проем входного люка находился почти на уровне посадочной площадки. Чтобы попасть внутрь транспортера, не требовались ни трап, ни лестница.
Глоток морозного воздуха заставил Комету двигаться быстрее. На таком холоде можно было не только простудиться, но и за несколько минут обморозиться или получить воспаление легких. Вместе с новобранцами она побежала к транспортеру, стараясь дышать редко и неглубоко, чтобы мороз не повредил гортань. Даже сержант Кара замолчала. Должно быть, и она не собиралась рисковать своим здоровьем.