Юноша отшатнулся и покраснел, словно его ударили по щеке. Два кентавра из окружения Кометы предусмотрительно схватили его за руки, чтобы он не попытался броситься на девушку.
Комета открыто рассмеялась:
— Ты плохо начал свою карьеру. Ты потерял всю свою бригаду, даже не вступив в бой. Ты не выставил часовых, ты не разместил сторожевые группы на подступах к Тазарану. Ты не губернатор, а безмозглый, наглый, самовлюбленный щенок!
Некоторые пленные солдаты глухим ропотом выразили согласие с Кометой.
Краснота сошла со щек юноши, он побледнел и прошипел, кривя губы от неутолимой ненависти:
— Ты можешь оскорблять меня, можешь унижать, но мою честь ты у меня не отнимешь. Вам, нелюдям, неведомы понятия чести и благородства. Вы сражаетесь не по правилам, а подло и низко. Вы захватили меня спящим и только потому победили. Если бы вы, как того требуют правила чести, прислали мне вызов на бой и дали время построить бригаду для сражения, то победа была бы за мной.
— Возможно, ты прав, — усмехнулась Комета.
— Возможно, ты прав, — усмехнулась Комета. — Но, как ты можешь убедиться, посмотрев вокруг, победа принадлежит нам. Мы сражаемся не за честь, а за справедливость! Нем нужна победа, а не слава!
Девушка возвысила голос, чтобы ее услышали не только воины ее отряда и пленные люди, но и все жители Тазарана, собравшиеся на площади:
— Вы незваными пришли в наш дом с оружием. Вы захватываете наши земли, вы отбираете наше имущество, вы убиваете нас. А когда мы защищаемся, то вы называете наши действия нечестными?
Но маркиз Каррисанский не собирался сдаваться так легко. На доводы Кометы у него нашлись контраргументы:
— Мы предлагали вам добровольно пойти под власть короля Нарданала. Мы предлагали вам спасти свои души, пройдя обряд триединения и через него обрести покровительство Шира-Вада-Дагна и святой Триединой церкви. Мы желали осчастливить вас, вывести из дикости и невежества…
Возмущенные крики жителей Тазарана заглушили голос юноши. Но, стоило только Комете открыть рот, как все мгновенно замолчали.
— Когда люди приходят и говорят, что несут порядок, это означает, что на самом деле они собираются захватить наши земли! Когда люди приходят и говорят, что установят справедливые законы, то на самом деле они хотят превратить нас в своих рабов! Когда люди приходят и говорят, что спасут наши души, то в действительности они желают сделать нас безмозглым бездумным стадом, безропотно подчиняющимся их приказам! Мы хотим этого?!
— Нет! — хором закричали горожане и воины Кометы.
Пленные солдаты понурились, офицеры-дворяне испуганно вжали головы в плечи. Этот дружный гневный крик не предвещал для них ничего хорошего.
Комета продолжила, обращаясь к жителям Тазарана:
— Я буду сражаться с захватчиками до тех пор, пока последний из них не покинет Восточный материк. Кто из вас хочет войти в мой отряд?
— Я!
— Я!
— Я!
Несколько десятков фавнов и людей немедленно подняли руки. Комета отметила, что все они были вооружены подручными средствами: дубинами, лопатами, вилами, и, следовательно, уже доказали свою храбрость и надежность, сражаясь против оккупантов.
— Все желающие вступить в ряды защитников Холмогорья получат инструкции у моего начальника штаба Хрумпина, — Комета показала на кентавра. — Кроме того, нам нужны проводники, знающие дороги через холмы и тайные охотничьи тропы. Мы не собираемся воевать с людьми по их правилам. Мы будем уничтожать их по частям, как эту бригаду с ее жалким командующим.
Маркиз Гармио Каррисанский попытался было возразить:
— Когда его высочество герцог Лапралдийский обратит на вас свой гнев и свою армию, то вам не удастся скрыться даже в мышиной норе!
— Очень хорошо! — сразу ухватилась за его слова Комета. — Чтобы ЕГО НИЧТОЖЕСТВО герцог Лапралдийский не слишком долго колебался, ты, НЕБЛАГОРОДНЫЙ господин, послужишь моим послом. Передай герцогу, что я, Леди Комета, «светлое воплощение», получеловек-полудриада, объявляю ему войну не за честь, а за победу! Эй, приведите лошадь для мальчишки!
Потихоньку она сказала Хрумпину:
— Надеюсь, что мне удалось достаточно взбесить этого юнца, чтобы он без остановок помчался к герцогу Лапралдийскому.
Под смех и свист нелюдей маркиза Каррисанского посадили на лошадь и выпроводили из города.
Комета не провожала юного дворянина, ее занимали более срочные вопросы. Она распорядилась собрать все человеческое оружие, запасы пороха и пуль и раздать их своим солдатам.
Она распорядилась собрать все человеческое оружие, запасы пороха и пуль и раздать их своим солдатам. Этим занялся Хрумпин.
На дороги, ведущие из Тазарана, девушка выслала сторожевые дозоры, которые должны были обезопасить город от внезапного появления новых человеческих отрядов.
Сама же Комета отправилась в главный городской трактир и с огромным наслаждением покинула седло. Она распорядилась привести к ней пленных офицеров для допроса. Комету интересовало все: от высшего командного состава человеческой армии до расположения военных складов на Побережье.
Конечно, не все дворяне были готовы к сотрудничеству, но благодаря навыкам старшего рекламиста Латэлы Томпа Комете даже из самых упорных удалось выжать капельки информации, по которым можно было составить достаточно полную и подробную картину.