Конечно, захват Дубовых Взгорий не обошелся без жертв. Нелюди понесли небольшие потери, гораздо больше пострадало людей, пытавшихся организовать оборону.
Адонсо скромно держался позади, но Комета затылком чувствовала его взгляд. Молодой человек словно ждал чего-то, надеялся на что-то, но девушка ни разу не обернулась.
Конечно, захват Дубовых Взгорий не обошелся без жертв. Нелюди понесли небольшие потери, гораздо больше пострадало людей, пытавшихся организовать оборону. Чем ближе к центру, тем более ожесточенным было сопротивление. Проехав то место, где не так давно находился шлагбаум, закрывавший проезд (сейчас от него осталась только завалившаяся набок опора), Комета заметила несколько опрокинутых пушек, окруженных грудой тел. Это была последняя линия человеческой обороны.
Тела погибших и раненых разбирали кентавры, фавны и прыгунки. Комета разглядела между ними знакомую высокую и худую фигуру. Она съехала с дороги и приблизилась к Алинию. Она даже не удивилась тому, что лекарь перевязывал раненого человека из вражеской армии. Человек был без сознания, и лишь слабо стонал. Алиний не поднимал глаз на девушку до тех пор, пока не закончил свою работу.
— Можете забирать, — устало сказал он двум прыгункам с носилками, и только потом печально посмотрел на девушку: — Здравствуй, Леди Комета. Хотел бы сказать, что рад твоему возвращению, но оно привело к таким страданиям…
Он обвел рукой поле боя.
— На войне без жертв обойтись невозможно, — жестко произнесла девушка.
— К сожалению, ты права.
— Я сражаюсь за свободу своего народа.
— И в этом ты права.
— Ты говоришь это так, словно относишься к моей миссии с осуждением.
Алиний пожал плечами:
— Кто из смертных может знать о том, какую миссию предназначили для него высшие силы?
— Тьфу! Опять ты все свернул на богов. Тебе надо почаще общаться с Адонсо. Он-то не верит ни в бога, ни в дьявола.
Услышав свое имя, молодой дворянин поравнялся с Кометой. Она бросила на него лишь один мимолетный взгляд, а потом вновь посмотрела на Алиния:
— А что? Это идея! Вступай в мой отряд. Врачебная помощь у меня в самом зачаточном состоянии. Мне нужны хорошие лекари.
— Это точно, — Алиний вновь оглядел лежащие на земле тела. — Хорошо, я согласен. Я уверен, что принесу пользу раненым. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я стану лечить всех: и холмогорцев, и людей с запада?
— Не буду, — улыбнулась Комета. Почему-то для нее было очень важно, чтобы этот высокий и нескладный человек оказался рядом.
— У меня еще одно условие.
— Какое?
— Ты также станешь моей пациенткой.
— Зачем? Все мои синяки и ссадины уже исчезли.
— Вот это меня и интересует. Нормального человека боли мучили бы несколько недель. Похоже, ты не просто «светлое воплощение», в тебе сокрыто нечто большее.
— Найя Кайдавар?
— Возможно, это только одно из воплощений некоей безымянной силы. Позволь мне изучать тебя.
Адонсо попытался было протестовать против такого нескромного предложения, но Комета заставила его замолчать одним движением руки:
— Хорошо, Алиний, я стану твоей пациенткой. Мне тоже интересно, кто или что я такое.
К Комете подскакал Хрумпин в сопровождении запыхавшегося прыгунка Балила.
Балил с ходу выпалил:
— Леди Комета, а мы всю ночь делали подкоп к тому подвалу, где тебя держали!
— Пока вы делали подкоп, я вышла через дверь! — улыбнулась девушка.
— Для «светлого воплощения» нет преград, — нараспев провозгласил Хрумпин.
— Для «светлого воплощения» нет преград, — нараспев провозгласил Хрумпин. — Избранницу не удержат стены и запоры, ей не повредят вода и огонь, сталь и отрава…
— И ты туда же! — с шутливым возмущением всплеснула руками девушка. — Рано делать из меня сверхъестественное существо. У меня пока много дел на грешной земле…
* * *
Комета на несколько дней задержалась в Дубовых Взгорьях. Она приказала закончить строительство укреплений вокруг поселения, выставить в амбразуры стволы пушек, разместить на видных местах часовых в кирасах и шлемах. Издалека Дубовые Взгорья должны были выглядеть, как образцовый укрепленный район человеческой армии. Девушка рассчитывала заманить в ловушку графа Дабариццо Картеньянского и разгромить возглавляемые им подкрепления.
Однако на этот раз фортуна отвернулась от «светлого воплощения». Комета получила известия, что граф узнал о захвате Дубовых Взгорий и, как дальновидный и осторожный военачальник, повернул обратно к Побережью. Отступая, разъяренный граф разорил и сжег несколько поселений холмогорцев, вызвав ответную волну ненависти.
Комета с цинизмом бывшего старшего рекламиста Главного Агентства Пропаганды Велпасии рассудила, что подобные действия графа пошли ей на пользу даже больше, чем появление его отряда в Дубовых Взгорьях.
Она приказала построить всех своих воинов на широкой площади и, объезжая на лошади стройные ряды кентавров, фавнов, прыгунков и людей, произнесла речь:
— Друзья, братья, солдаты! Враги топчут нашу землю, жгут наши дома, убивают наших родных. Настало время решительных действий. Мы уже заставили дворян бояться нашей мощи, теперь мы должны доказать свою решимость очистить родную землю от захватчиков. Холмогорье ждет своих освободителей! Пламя народной войны должно выжечь вражескую нечисть! Пусть под ногами оккупантов горит земля! Пусть не знают они ни сна, ни отдыха! Пусть ежеминутно, ежесекундно дрожат от предчувствия неминуемой смерти! Их смерть — это наша свобода! Смерть и свобода!