Так что ты отдыхай, а я пойду управлять государством. Надо хоть какие-нибудь остатки вепря снести к нам в храм, а то боги рассердятся. Мои-то как накинулись вчера, так и позабыли о жертвоприношении.
— Вам помочь, дедушка?
— Нет, там мало осталось, все больше косточки. Иди искупайся, сегодня вода в море хорошая, теплая. А то наступит зима — как искупаешься? Если ты, конечно, морской воды не боишься.
— Не боюсь, — улыбнулась Кора.
Так она рассталась со старым царьком.
Кора не спеша спустилась по крутому берегу к морю.
Море было ласковым, утренним, синим, волны поднимались над ним гладкие, без барашков, у берега были видны светлые камешки на дне. Здесь высокий берег загибался громадной дугой, и на другом берегу залива угадывались белые строения Коринфа.
Ни рыбаков, ни сирен, ни циклопов — место казалось безопасным и мирным. Да и вряд ли старый царек отправил бы гостью купаться в опасное место.
Кора сбросила тунику и, найдя чуть повыше по берегу глиняное пятно, взяла кусок глины и использовала его вместо мыла, постирав хитон.
Разложив хитон сушиться на камнях, Кора вошла в ласковую воду и поплыла вдаль от берега. Пловчихой она была сносной, но на этот раз плыла не на скорость, а для собственного удовольствия.
Потом перевернулась на спину.
Высоко-высоко над ней парил орел. И может, это был вовсе не орел, а Зевс, принявший облик орла и даже имеющий по отношению к одинокой обнаженной пловчихе какие-нибудь эротические намерения. Черт их всех здесь разберет.
Кора поплыла вдоль берега, держась на глубине. Неподалеку стаей вынырнули дельфины и решили посостязаться с ней. Дельфины смеялись, что-то говорили высокими голосами, но боги не дали ей умения разбирать дельфиний язык, так что Кора могла только улыбаться им в ответ.
Один из дельфинов подплыл близко и повернулся, подставив ей плавник. Кора не выдержала соблазна и, схватившись за плавник, оседлала дельфина. Спина у дельфина была скользкая, упругая, и было непросто удерживаться на нем.
Они неслись вдоль берега, и Кора подумала, что они слишком далеко отплыли от Кроммиона. Она попыталась втолковать дельфину, что пора бы возвращаться. Но дельфин не хотел ее понимать, да и другие дельфины только скалились, улыбались, поднимали пенные брызги и продолжали нестись в сторону Коринфа, будто преследовали какую-то цель.
Кинув взгляд на проносящийся мимо берег, Кора увидела медленно бредущего человека в странной одежде, не обращавшего внимания ни на погоду, ни на море, ни на резвящихся дельфинов.
При виде его дельфины внезапно потеряли интерес к Коре, словно выполнили свой урок. Даже тот большой дельфин, на котором она восседала, неожиданно ушел в глубину, и, чтобы не захлебнуться, Коре пришлось оттолкнуться от него и вынырнуть.
Ей ничего не оставалось, как плыть к берегу, и, хотя до берега было не меньше двухсот метров, она добралась до него быстро и только тут вспомнила, что совершенно обнажена. И хоть в Греции к обнаженному телу относились куда спокойнее, чем в фундаменталистском Иране, все же встречаться с незнакомым мужчиной в таком виде ей не хотелось.
Но пока она рассуждала, мужчина, отошедший столь далеко, обратил внимание на то, что из моря вышла девушка, и ничуть этому не удивился.
— Добрый день, — сказал он. — Возможно, ты Афродита, хотя зрение мое ослабло, или ты Океанида, вышедшая на берег без разрешения строгого Океана? Честно говоря, мне не хотелось никого видеть, но, раз ты здесь, я не могу тебя прогнать.
Земля — общая для всех живых существ.
Человек этот выглядел странно. Он был не стар, по крайней мере его длинные волнистые волосы были лишь чуть тронуты сединой, хотя борода и усы были совсем седыми. Кожа на лице была обветрена штормами, выдублена, как у старого моряка. Глаза этого человека казались бы молодыми, если бы не взгляд — пустой, усталый, мертвый, взгляд настолько древнего человека, будто он старше самой Земли. И одежда человека была странной. На нем была позолоченная бронзовая кираса с выкованной на ней мордой льва, короткий хитон, вылезающий из-под нее, был из дорогой пурпурной ткани, но оборван и потрепан. Сандалии, прикрепленные к ногам золотыми шнурками, сношены так, что ступни касались песка. У пояса висели пустые ножны. Некогда это был могучий воин, мышцы его, истощенные и обтянутые шершавой кожей, еще хранили память о победах в борьбе и гимнастических ристалищах, да и ростом он не уступал Коре.
Кора уже поняла, что видит кого-то из знаменитых героев Древней Эллады, но не знала, с кем из них столь жестоко обошлась судьба. В любом случае это был не Тесей, которому только-только исполнилось семнадцать лет и который шел от победы к победе.
Кора забыла о своей наготе, потому что человек более не замечал ее. Но не знала, что спросить. Обычно в Древней Элладе путник спрашивает незнакомого человека, кто он и куда держит путь. Но Коре было неловко задать такой вопрос. Потому она спросила:
— Прости, странник, я разыскиваю юного Тесея, который идет из Трезены в Афины к своему отцу Эгею. Не встречался ли он тебе?
— Кого? — переспросил путник. Голос его был надтреснутым и усталым. Будто каждое слово давалось ему с трудом.