Он оттолкнул Кору и, встав на колени посреди зала, принялся рядом с ее неумелым рисунком чертить проект воздушного шара…
— Кроме этого, проблема будет — чем питать светильник и как сделать, чтобы он не поджег шар, понимаешь?
— Понимаю, — прошептала Кора, готовая расцеловать старого негодяя.
Только минут через пять — для Коры они прошли быстро, потому что она с наслаждением квалифицированного зеваки любовалась тем, как Дедал рисует и вновь стирает варианты воздушных шаров, ругаясь при этом, смеясь и проклиная кого-то. Вот он начал биться над проблемой управления шаром, а когда Кора сказала ему, что, может, стоит попробовать тот винт, который он уже использовал на своем корабле, Дедал вскочил, подбежал к ней и, встав на цыпочки, расцеловал в обе щеки, щекоча мягкой бородой. Это было неожиданно и даже трогательно. Тут же он отпихнул ее от себя и кинулся вновь к чертежу.
— Дедал, — сказала Кора, — мы еще не закончили разговор.
— Дедал, — сказала Кора, — мы еще не закончили разговор.
— Но я же тебе все сказал! Ты можешь идти куда хочешь. Я тебя не держу.
— Объясни мне, что грозит царю?
— Все ясно и подло, — сообщил Дедал, как будто только сейчас догадался о моральной нечистоплотности своих друзей. — Почему-то им нужно, чтобы твой Тесей не просто погиб, но погибла его голова. С моей точки зрения, это не очень правильно. Но, в сущности, это ваши проблемы.
— И что они придумали?
— Там есть скала, — сказал Дедал. — Она совершенно отвесная…
Тут он забыл о Коре, вернулся к чертежу и нарисовал вместо шара нечто вроде сигары, так чтобы можно было поставить по винту спереди и сзади.
Он принялся рисовать винты.
— Дедал! — закричала Кора. — Я тебя убью!
— Вот это новость, — удивился мастер. — Неужели я тебе чего-то не сказал?
— Не сказал! В чем его смерть?
— Я выковал им множество, может, тысячу тонких бронзовых шипов, каждое с локоть длиной. Когда тело твоего любимого царя упадет с обрыва, острия пронзят его в сотне мест. И должен сказать тебе, что задача отлить эти иглы была непростой даже для меня. Хочешь, я тебе покажу, какую я придумал систему постоянного литья и заточки?
— Боже мой, какой замечательный образец военного ученого двадцатого века! — воскликнула Кора. — Это же вы, Дедал, чуть-чуть не уничтожили всю Землю, сохранив при этом способность к любознательности и любовь к музыке и изящным искусствам.
— Я очень любознателен, — согласился Дедал. — Твои носилки стоят во дворе. Можешь ими воспользоваться.
— А где кони?
— Если они оставили хоть одного коня — погляди в конюшне! И запомни, что я всегда честно соблюдаю соглашения.
— С кем бы ни заключил?
— С кем бы ни заключил. А кто прав, кто виноват — у меня нет для этого выработанных этических критериев.
И в этот момент, когда Кора поняла, что больше ей не о чем разговаривать с этим нейтралом, в храме стало темно.
На секунду.
С грохотом разлетелись в разные стороны деревянные воины Дедала.
Растаптывая их в неудержимой ярости, в храм ворвался кентавр Хирон.
Но, несмотря на грохот, возникший при его появлении, Кора услышала шум, и сзади, из полуоткрытой двери, которая вела в подвал, тюрьму Коры, вылез, проклиная всех на свете, измазанный паутиной, весь в пыли и грязи кормчий Феак.
— Ну вот, — сказал укоризненно Дедал, — вы разбили моих деревянных людей, а в них вложено столько моего творческого труда!
Но никто не слушал Дедала. Феак поддержал Кору за плечи — ее вдруг охватила такая слабость, что она с трудом могла бы удержаться на ногах. Кентавр склонился над ней.
— Они тебя били?
— Нет.
— Они тебя хотели убить?
— Может быть. Но пока им было выгоднее посадить меня в подвал. Потом, я полагаю, они бы меня обязательно убили, так, чтобы следа от меня не осталось.
— Правильно, — сказал Дедал, спокойно стоявший в сторонке от могучих копыт кентавра.
— Они договорились сжечь Кору, опоив ее, сжечь в печи. Когда закончат все с Тесеем.
— И ты молчал, грязная собака? — закричал кентавр.
— Хирон, мы были с тобой друзьями, — сказал Дедал. — Не оскорбляй меня. Подумай, кому бы я мог об этом рассказать?
— Мне. Или Фолу.
— Мне было некогда, — честно признался Дедал. — Я ковал иглы, чтобы погубить Тесея.
— Подождите, не надо сейчас обо мне, — попросила Кора. — У нас совсем нет времени. Они хотят заманить Тесея на Собачьи скалы. Там они устроили для него ловушку.
— Тесея во дворце нет, и никто не знает, где он, — сказал Феак.
— Он давно уехал?
— Он уехал как раз перед нашим приходом, и, по описанию, за ним приезжала Ариадна.
— С ним есть охрана?
— Он не взял с собой охраны.
— Этого я и боялась, — сказала Кора.
И в нескольких фразах она рассказала друзьям о плане Ариадны. Дедал подтвердил ее рассказ. Он с нетерпением ждал, когда кентавр уведет Кору, потому что ему хотелось вернуться к своему новому изобретению.
* * *
Путь к лесу, где неподалеку от берега моря возвышались Собачьи скалы — отвесный обрыв с одной стороны, крутой откос — с другой, и все это высотой в двести локтей, — вел из тех ворот города, недалеко от которых находилось убежище Дедала. Конечно, можно было бы вернуться во дворец, поднять там тревогу и уговорить отряд телохранителей Тесея отправиться на поиски царя. Но это означало потерять по крайней мере полчаса. Так что во дворец Фол послал одного из двух своих племянников, которые ждали у дворца, среди поверженных и поломанных деревянных людей.