Кормили в столовой незамысловато, но и неплохо. Шмель успел поболтать с приятной тетенькой на раздаче, которая сказала, что вечером свободным от службы могут и сто грамм налить. Или пивка. Но до восьми вечера — ни-ни, приказ генерала Лаптева, который Учебным центром теперь командует.
Доели, потом пили яблочный сок из пакета, когда у меня в разгрузке радио заговорило. Звали туда же, в инженерный учебный корпус. Мы подскочили, как от взрыва, и побежали туда. Уже втроем пробежали по коридору первого этажа, оттуда по лестнице сразу на третий, в какой-то другой класс. Его нашли легко, возле дверей стояли несколько офицеров в камуфляже, судя по всему, из бойцов Пантелеева. Сам он тоже был там, махнул рукой, загоняя в класс, там был развернут по стене экран. За нами кто-то вошел следом, кого мы даже сразу не разглядели.
— Товарищи офицеры! — скомандовал Пантелеев, все встали «смирно».
— Вольно. Садись, — махнул рукой седоватый офицер в форме без знаков различия, с автоматом на плече.
Несмотря на его непрезентабельный вид, я догадался, что это и есть Лаптев. Нормально мы не разглядели, короче. Совсем нюх потеряли. Ладно, партизанам можно.
Офицеры, сидящие за столами, в обшей сложности человек десять, с оттенком любопытства смотрели на нас.
— Сенчин! — позвал подполковник какого-то старлея. — Ты у нас главный специалист, подключи компьютер к проектору, кино показать.
— Есть! — сказал молодой и блондинистый Сенчин с автоматом на плече, взял у меня диск, который я ему протягивал. Спросил: — Что-то искать надо?
— Там отдельная папка «видео», ави-файлы.
— Понял.
Сенчин пошел к компьютеру у преподавательского стола, включил его, опираясь на стол в ожидании загрузки. Я глянул вверх — точно, проектор под потолком. Годится, так действительно понятней.
— Товарищи, — заговорил Пантелеев, опуская свое обычное «на». — Как я уже говорил, у нас появилось понимание, с кого эта вся хрень началась. Здесь у нас человек, зовут Сергей, который работал в компании «Фармкор»… кем?
— По техническому обеспечению работ был главным, — расплывчато представился я, немилосердно при этом наврав. — Видеонаблюдение. Компьютеры и прочее железо.
Как-то не очень хочется сознаваться в непосредственной работе над вирусом, мало ли во что это все выльется для меня? Лучше поосторожней.
— Может, сами расскажете, что и как вам удалось узнать? — предложил Пантелеев.
— Да, думаю, что так проще будет.
И я рассказал все, со всеми деталями. Обо всем, как начиналось, чего хотели добиться, как обнаружился этот жуткий эффект воскрешения мертвых, как… тут я Ксению выдавать не стал, сказал, что «зеленые» устроили взрыв. Как началось все в институте. Как ответственный за безопасность начал стрелять сотрудников. Как звонил везде, куда мог, умирающий Дегтярев, а потом застрелился. Как я вывез его семью. Сказал заодно, что семья не знает о смерти отца, и попросил эту информацию считать секретной. Как приезжали к нам, чтобы убить. И чем все закончилось.
А затем рассказал, что я должен сделать с полученными контейнерами и куда с ними добраться. Для чего это все нужно.
Вопросов тоже было много. Главным был один: «Где эти суки сейчас?» С сожалением ответил, что мне это неизвестно. Черт его знает, где они. «Первое Лицо» небось на Багамах где-то заныкалось, личный самолет у него имелся, я точно знаю, «Гольфстрим» стоимостью в двадцать миллионов долларов. Спросили, для чего я передаю эту информацию сюда и для чего передаю одно из «хранилищ»? Я ответил честно, что — на хранение, но если от меня не будет вестей в течение года, в той или иной форме, то пусть снова кто-то едет в Горький-16 и везет эту коробку.
— Все, Сергей? — поднял глаза от блокнота Лаптев.
— Все, — кивнул я. — Запас полезной информации исчерпан.
Лаптев тоже кивнул, затем сказал:
— Пантелеев, тогда вы и займитесь ребятами. И обеспечить безопасность контейнеру. И дискам. Примите народ сюда, на то время, что им понадобится, жить не учите, а помогите материально, если им нужно будет. В пределах разумного, разумеется.
— Есть! — сказал Пантелеев, а затем позвал меня: — Пошли.
Пантелеев вывел нас из класса и отвел еще на этаж выше, где было совсем пусто. Мы вошли еще в один класс, пустой и гулкий, где он заговорил:
— Теперь ты на мои вопросы ответь. Вопрос первый-на: ты где скрываешься?
— Километров пятнадцать отсюда, на даче. Глухомань, почти ни души. — Я ткнул пальцем приблизительно в направлении дачи.
— И сколько ты намерен там сидеть?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Примерно неделю, по моим расчетам. Может быть, больше. Затем поедем.
— Хорошо, — кивнул подполковник. — Вопрос второй: а если мы тебе предложим на эту неделю перебраться к нам? Здесь безопасно, не надо за людей бояться. Наши семьи тоже здесь, мы несколько корпусов под жилье обустраиваем-на. Ну а вас в гостиницу устроим.
— У нас ведь даже дети.
Он посмотрел на меня, как на слабоумного.
— Ага. А мы все тут бездетные-на, конечно, как один. По бесплодию и мужской слабости-на. Знаешь, сколько здесь детей? Детский сад организовываем уже. Не видел, что ли? Им же веселей будет. И главное — эту неделю ты тратишь наши ресурсы, а не свои. Разве тебе плохо?