Однако в потоке напряжение, которое я испытывал с начала нашего пути, даже выросло: слишком много глаз было вокруг и слишком заметно было, что у нас машин много, а людей мало. А у многих вокруг ситуация была строго обратно нашей. Но все же никто нападать не рискнул, да я и не советовал бы. Мы могли встретить кого угодно сразу из нескольких стволов.
Чем дальше от центра, тем больше было машин на дороге, и за городом поток тоже не рассасывался. На первой же заправке наша колонна свернула и распределилась в несколько «хвостов», тянущихся от колонок, возле которых топтались какие-то мужики в рабочих комбинезонах, но с кобурами на ремнях и солдаты, причем не просто так, а с лэптопами, куда что-то записывали.
На будке операторов висел большой, написанный от руки плакат: «Заправка осуществляется один раз, в штатный бак до полного. Отпуск топлива в канистры, бочки и допбаки запрещен. Госномера машин регистрируются, и повторная заправка осуществляться не будет». Подписи под текстом не было, зато вокруг АЗС стояли сразу четыре БМП-2, а на броне сидели вояки в камуфляже, которые внушали уверенность в том, что как написано, так все и выйдет.
Очереди на заправку двигались медленно, но мы все же решили дождаться и залиться под пробку. Когда еще такая возможность выдастся? Люди вышли из машин, и бородатый Дмитрий, заприметив двух разговаривающих поодаль офицеров, метнулся к ним. А мы собрались в кучу.
— Серега, а чем тебе предложение Доценки не нравится? — спросил Сергеич, потягиваясь после плохо подогнанного сиденья «буханки». — Я так, в теоретическом плане, так мне тогда показалось.
— Многим, — пожал я плечами.
— Многим, — пожал я плечами. — Засядут они крепко, не вопрос. Оружия у них много, судя по всему, народ они опытный, даже не пойму толком, кто такие. Кстати, а кто они такие? Только не говори, что просто охранное агентство.
— Не простое, естественно, — ответил Сергеевич. — Доценко в прошлом из ФСБ, из управления по охране особо важных государственных объектов. Народ набрал опытный, из своей конторы, грушников, армейских спецов и из нашего ведомства. Я у них раньше тоже работал, но ушел. О причинах не буду распространяться.
О причинах я догадывался, если честно, но вслух говорить ничего не стал, а спросил:
— Доверять им можно?
— Ну процентов на девяносто, — задумчиво сказал он. — Если бы присоединились к ним, то на сто. У меня ощущение, что они там не просто так засели, а по заданию. Охранять что-то будут.
— А что там охранять можно?
— Как что? — усмехнулся он. — Под пустырями этими склады резервные. Возможно, автохозяйство их и обслуживало, и там вход. Как вариант. Нравится такой?
Действительно, про склады я знал, доводилось слышать. А вот где в них вход — никогда не задумывался. Не через люки же канализационные туда лазят? Точно, это автохозяйство, если я правильно понял, где оно находится, оптимальная точка входа. Надо же, как все просто. Оружия на этих складах нет, вот им и выдали под отчет. Боеприпасов выдали, видать, лет на сто, поэтому он готов был меняться. А может, они и на складе имеются, откуда мне знать? А вот чего попроще и повкусней в государственном резерве нет, и надо добывать, почему они на базу в Хлебниково и катались, типа за разносолами. Теперь все понятно.
— Ну отобьются они сейчас от кого угодно. А что дальше? — продолжил я.
— Что дальше? — переспросил Сергеич.
— Чем жить будут? — уточнил я. — Разговор-то идет не о годик пережить, и все наладится, а вообще о новой жизни. Они не завод, производить ничего не могут. Предложить защиту окружающим — так окружающих не останется, зона будет заражена мертвяками. Москва ими забита будет, придется сидеть в четырех стенах и с ума сходить.
— Верно, — согласился Сергеич. — А что тогда в Коврове, куда ты нас тащишь? В смысле не зашиты, а экономики?
— Про-из-вод-ство, — по слогам ответил я. — Причем такое, которое в будущем наиболее востребовано будет. Стрелковое оружие, тяжелые пулеметы и легкая вездеходная техника. Идеальное сочетание.
— А кормиться?
— Блин, там-то такого количества мертвяков не будет, как здесь, — отмахнулся я. — Пахать-сеять вполне будет можно или там свиней разводить на котлеты, и коров на молоко с мясом. Картошку выращивать, в конце концов.
— Ишь продумал, — усмехнулся он.
— А как ты хочешь? Зачем потом туда-сюда метаться?
— Ну а как насчет общего упадка цивилизации? — влез с глобальным вопросом Леха. — Ну закончатся запасы патронов и стволов на складах, потом что? Нефть кто добудет? Кто переработает?
— Лех, ты шутишь? — даже возмутился я. — Кроме электроники, никто ничего не утеряет. Там особо сложные производства, да и то… придумают что-нибудь. Лампы те же или микросхемы… в ладонь размером.
Нарезное оружие нормального качества с каких пор производят? С девятнадцатого века? Когда даже электричество не на каждом заводе было?
— Ну согласен, — кивнул он. — Чуть технология производства ствола пострадает, но даже не слишком сильно. Машины. Что с машинами? — Он постучал по капоту «крузака».
— На уровне сороковых-пятидесятых годов двадцатого века — запросто, — заявил я. — Рессоры, никакой электроники, кроме электромеханического распределителя зажигания и свечей. Блок чугунный, поршни такие же. Шкворневая подвеска, только смазывать не забывай. Тот же военных лет ГАЗ-А воспроизведут как два пальца об асфальт. Или «шестьдесят девятый». Там же вообще ничего сложного. Что еще, резина? Искусственный каучук уже когда изобрели? Аккумуляторы тоже не проблема сделать, пусть немного качество и пострадает. Даже те же батарейки. Ну не будет «энерджайзеров» с кроликами, будут старые щелочные, или какие они там, с угольным стержнем в середине. Работали же, хоть и не так долго, даже я их еще помню.