— На меня бы он действия не оказывает, — сказала она. — Я невосприимчива к этому зелью.
— О, это твой талант?
— Нет, мой талант — чувствительность. Я очень хорошо чувствую все, что рядом. Например, этих зверьков. Это ласки; им все время хочется, чтобы их кто?нибудь приласкал. Поэтому в дурные сны они не заглядывают.
Хьюго кивнул. Он чуть не забыл, что находится в сонном царстве, в области сладостного бреда.
— А область ночных кошмаров? — сказал он. — Там что, все так плохо?
— Как сказать. Видишь ли, все самое интересное встречается как раз в дурных снах, — ответила она. — Когда Сивый Мерин набирает добровольцев, многие от скуки переселяются туда. Но мои ласки никогда в добровольцы не пойдут. Они слишком для этого ласковые. Им даже во сне всегда не хватает доброго отношения.
— Мне кажется, ты сама интереснее всякого кошмара, — сказал Хьюго.
— Ты так думаешь? — Вира стала розовой, как ее глаза. Они замолчали. А я вспомнил, как в свое время порозовел молоденький демон Бьюрегард при виде розовых трусиков демонессы Метрии.
— А вон твоя мама Горгона, — сказала Электра.
Горгона приблизилась и внимательно посмотрела на Виру. Но Хьюго, неловкий, как всегда, отступая на шаг, зацепил вуаль Горгоны. Вуаль, видимо, державшаяся во сне не так крепко, как наяву, упала — и на секунду Горгона и Вира глядели друг другу в глаза. Горгона отшатнулась в ужасе, уже зная, что сейчас произойдет с девушкой.
— Рада познакомиться с вами, мама Горгона, — сказала Вира, протягивая руку.
Горгона поспешно подняла и надела вуаль. Две бабочки, порхавшие до этого над плечом Виры, замерли и с каменным стуком упали на землю.
— Ты… Ты живая? — воскликнула Горгона.
— Спящая, но живая, — согласилась Вира. — Что?нибудь не так?
— Ты взглянула мне в глаза… и не обратилась в камень!
Вира моргнула.
— Извините. Я не хотела вас обидеть. Я просто вас не видела.
— Что? — смущенно переспросила Горгона.
— О, я, наверное, забыла вам сказать, — вмешалась электра. — Она же слепая. Она вас вообще не видит, просто поворачивается на голос.
— Слепая! — воскликнула Горгона. Теперь было понятно, почему у девушки розовые глаза — она альбинос. Понятно было и то, почему на нее не может подействовать любовный эликсир или приворотное зелье. Выпив его, влюбляешься в первого увиденного мужчину. Увиденного! А Вира — слепая.
— Извините, — повторила Вира. — Я, право, не хотела вас обманывать. Я понимаю, вы расстроены.
Горгона наконец собралась с мыслями.
— Дорогая моя, я вовсе не расстроена! Я удивлена! Твоя слепота сохранила тебе жизнь!
Вира пожала плечами.
— Какая разница! Все равно я никому не нужна. Это ведь мои родные уложили меня спать.
Горгона снова отпрянула. У нее был самый грозный талант в Ксанте и самое мягкое сердце. Теперь она просто не могла не заинтересоваться судьбой молодой женщины.
— Ты хочешь сказать, что твой сон — вовсе не несчастный случай и не судьба? Твоя семья хотела от тебя избавиться? И только потому, что ты слепа?
— Прямо они мне этого не говорили. Но я?то знаю. Им надоело со мной нянчиться, и они понимали, что и я потом не смогу о них как следует позаботиться.
Им надоело со мной нянчиться, и они понимали, что и я потом не смогу о них как следует позаботиться. Они видели, что парни меня избегают, а значит и замуж меня никто не возьмет. Вот и решили, что меня усыпят, а они, дескать, тем временем найдут жениха.
— Конечно, найдут! — убежденно сказала Горгона. — Я убеждена, что скоро тебя разбудят. Так ты одна из тех, что лежат в гробах на Острове Иллюзий?
— Да. Мы все оказались здесь, потому что столкнулись с неразрешимыми проблемами наяву. Электра вот спит дольше всех нас.
Горгона повернулась к Электре.
— Это правда? И сколько же ты уже спишь?
— Около восьмисот пятидесяти лет, я думаю, — сказала Электра. — Я уже счет потеряла. А проснусь, если меня разбудит поцелуем Принц.
— Принц? — И Горгона испытала невольную жалость к девчушке. С принцами в данный момент в Ксанте было туго. Всего один и тому шесть лет. Она снова повернулась к Вире. — А как долго спишь ты, милая?
— Двенадцать лет.
Хьюго оробел. Он?то думал, что они ровесники, а она, выходит, на двенадцать лет старше!
Горгона понимала мысли сына так же ясно, как мои.
— Но ты ведь не стареешь, пока спишь? — спросила она девушку.
— Старею, — сказала Вира. — Семья смогла раздобыть только самое дешевое зелье. От него спишь и не умираешь, но как старела — так и стареешь. Если я проснусь теперь, мне уже будет двадцать восемь. И боюсь, что моя семья так и не найдет…
— Не имеет значения, — твердо сказала Горгона.
— Но мамочка… — начал напуганный Хьюго. Ему нравилась эта девушка, но ведь двадцативосьмилетняя женщина — это совсем другое дело.
— Вспомни про зелье, которое принимает твой отец, — сухо напомнила Горгона, и его лицо прояснилось. Речь шла об эликсире молодости. Да, Если Хьюго захочет, то Вире в момент пробуждения тоже будет семнадцать. — Почему бы тебе не пригласить даму погулять по саду?
Обычно Хьюго не отличался быстротой мысли, если с ним рядом не было Принцессы Айви. Но сейчас он представил появление в родном замке юной женщины, для которой безразличен взгляд Горгоны и далеко не безразличен сам Хьюго.