— Старый бродяга! — воскликнул он. — Ты хочешь идти с нами?
— Вряд ли я утверждал что?нибудь подобное, — сдержанно заметил я. — Суть в том, что твой поиск слишком уж важен. И я просто не могу доверить его любителям. Король, кстати, прекрасно все понимал, направляя тебя ко мне. А раз никто, кроме меня, не обладает достаточным опытом, я вынужден принести в жертву себя. Правда, признаться, в глубине души я даже благодарен такой необходимости…
Итак, я занафталинил замок и принял участие в поиске. Я захватил с собой кое?какие склянки с магией (легенда говорит о сотне склянок, но это преувеличение) и служившего мне тогда голема Гранди. Талантом его был перевод, и невыносимый веревочный человечек был в этом деле весьма силен. Я оживил его четыре года назад именно для таких целей, но неблагодарный грубиян сбежал от меня. Потом вдруг вернулся, почувствовав свою неполноценность, и спросил, как ему стать настоящим. Подобно прочим невеждам он даже не позаботился вникнуть в мой Ответ: «Заботься». Но я дал ему время вникнуть.
К моему огорчению, Гранди нашел себе забаву, крайне неточно переводя карканье грифона Кромби на человеческий. Слово «кентавр», например, он переводил как «лошадиная задница» и «полуосел».
Можно себе представить, что отвечал на это Честер! А я старался не вмешиваться в перебранку, поскольку Кромби демонстративно не желал меня узнавать.
Ночь нас застала в дороге, и пришлось искать ночлег. С помощью своего таланта Кромби вывел нас к дому людоеда. Мне это не понравилось, и я вызвал Бьюрегарда. Изрядно изумив моих спутников, мы с демоном обменялись дружескими оскорблениями.
— Опасности — никакой, — заверил он. — Опасность — в самой вашей экспедиции.
Выяснилось, что людоед был вегетарианцем и не собирался хрустеть нашими косточками. Вообще среди людоедов Хруп слыл самым добродушным.
И хозяином он оказался гостеприимным: подал нам добрый ужин и прорычал свою печальную историю, которую голем тут же перевел нам корявыми двустишиями. Хруп встретил и полюбил некую чертовку, прикинувшуюся неотразимо уродливой людоедкой. Он схватил ее и спрятал от других чертяк, спасшись от их сокрушительного проклятия лишь тем, что принял вегетарианство. Проклятие поражало только тех, что хрустят косточками. Не исключено, чертовка именно этого и добивалась, боясь, как бы Хруп и ее косточками не похрустел.
Лжелюдоедка лежала оглушенная в мертвом лесу, и Хруп теперь хотел бы знать, стоит ли ее оттуда забирать. Кромби, Честер и Бинк советовали забрать (Кромби, впрочем, полагал, что делает прямо противоположное. Он просто не знал, что людоеды ценят в людоедках именно те ужасные качества, о которых он с солдатской прямотой втолковывал Хрупу). Бьюрегарда, который тоже принимал участие в беседе, вся эта сцена окончательно убедила в ошибочности разумной жизни на территории Ксанта, и он отправился заканчивать диссертацию.
На следующий день, пробираясь магической тропой, мы достигли Деревни Магической Пыли, населенной женщинами самых разных пород. Там были самки троллей, кентаврицы, древесные нимфы, гарпии, грифонессы и даже одна големша, составившая компанию нашему Гранди. Это меня удивило: Гранди был единственным в своем роде. Кто бы это мог смастерить самку голема, причем совсем недавно?
А мужчин в деревне не оказалось по той причине, что все они были выманены за околицу пением Сирены — и сгинули. Без сильного пола женщины вконец истосковались. Они буквально утопили нас в тепле и нежности.
Затем запела Сирена. Мы были очарованы, утратили силу воли и пошли на голос. Женщины пытались удержать нас, но не смогли. Женоненавистник Кромби взбунтовался и клюнул в щупальце развесистую кряжистую путану, бывшую в сговоре с Сиреной. Хищное дерево немедленно на нас напало, но Кромби вырвался из его объятий и привел на подмогу женщин, которые атаковали древопутану с факелами. Они были так отважны и исполнены решимости, что я уж было подумал, не изменит ли Кромби после этого случая своего отношения к слабому полу!
Но еще до того, как битва закончилась, Сирена запела вновь, и мы, вторично очарованные, отбились от женщин и двинулись на зов.
Однако оборвавшаяся сверху ананаска взорвалась и оглушила Кромби. Утратив слух, он вышел из под власти Сирены и поразил ее стрелой в горло.
Пение прервалось, и мы пришли в себя. Сирена была еще жива. Она лежала на маленьком островке посреди озера — русалка, прелестнее которой я вот уже сто лет никого не встречал. Волосы ее лились подобно солнечному свету, хвост переливался, как вода, а обнаженные груди я не смею описывать, чтобы не выдавать Тайн Взрослой Жизни. Она хотела лишь любви, и вот теперь истекала кровью.
Смущенный, я решил посоветоваться с моим магическим зеркалом, и оно поведало мне, что Сирена не причинит нам вреда. Тогда я достал склянку с живительным эликсиром и исцелил несчастное создание.
Выяснилось, что, хотя Сирена и привлекала мужчин, удержать она их не могла. Все они отправлялись на соседний островок к ее сестре Горгоне, которая обращала их в камни единым взглядом. Став постарше, она научилась обращать в камни не только мужчин, но и женщин, а также животных.
Став постарше, она научилась обращать в камни не только мужчин, но и женщин, а также животных. Возможно, ее следовало признать Колдуньей, ибо талант ее, как видим, был велик. Но здесь я (по причинам, которые в свое время еще изложу) вряд ли смогу высказаться достаточно объективно.
Сирена оказалась неплохим спутником. Как я уже упоминал, она была русалкой, но, когда было необходимо передвигаться по суше, могла использовать и ноги. Многие из русалок часто так поступают. Сирена приготовила нам ужин из рыбы и морских огурцов и уложила спать на мягких сухих губках.