— О нем наверняка знают единороги! — воскликнула Мари?Анна. — Рассказать они нам, конечно, не сумеют, но, может быть, Юланд согласится взять тебя туда.
— Но… — начал было я, но тут единорог?самец всхрапнул.
— А ну?ка тихо, вы оба! — прикрикнула Мари?Анна. Женским талантом строгости она также не была обделена. — Тебе не хочется ехать верхом, Хамфри, а Юланд не желает открыть тебе, где находится источник. Но мы это сейчас уладим.
— А он знает?
— Да. Разве ты не заметил, что Юланд утвердительно прянул ушами? Но единороги не делятся с нами своими секретами, за что я их, впрочем, не виню.
Конечно, я не заметил. Но как бы мне хотелось изучить условные сигналы копытных!
— Может, мы дадим Юланду бутылку, и он… — Но я уже и сам понял, что говорю вздор. Чем бы единорог держал эту бутылку?
— Послушай, Юланд, — сказала Мари?Анна. — Целебный эликсир сильно бы выручил нас с Гортензией. Ты видишь, мы были обе ранены. Предположим, Хамфри пообещает, что не выдаст никому местонахождение источника. Отвез бы ты его туда в этом случае?
Юланд дернул хвостом.
— Он хочет знать, можно ли тебе можно верить.
— Вообще?то я держу свое слово, — сказал я. — Но он?то этого не знает.
— Он может узнать. Но, учти, это опасно.
— Опасно?
— Если единорог проверяет твою честность, то либо ты доказываешь ее, либо умираешь.
Я был напуган.
— Но я совсем не хочу умирать! Предположим, он ошибется…
— Единороги не ошибаются. Так ты согласен на испытание?
Я сглотнул.
— Ну ладно. Но, я надеюсь, он хоть знает, что делает?
Мари?Анна соскользнула со спины единорога и, подойдя к Гортензии, оперлась на нее.
— Все в порядке, Юланд!
Жеребец приблизился ко мне и, склонив голову, направил рог прямо мне в грудь. Прилива храбрости я при этом не ощутил. Одно его движение — и мне конец.
— Говори, — сказала Мари?Анна.
— Что говорить?
— Клянись, что никому не выдашь, где находится источник.
— Клянусь, что никому не расскажу и не покажу, где находится целебный источник, к которому ты меня привезешь, — с опаской выговорил я.
Юланд ударил — и рог пронзил мне грудь.
Затем единорог отпрянул, а я все еще стоял остолбенев.
Я даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло.
— Э… — выдавил я с еще большей неловкостью, готовый рухнуть на землю со всем возможным в смертный час достоинством.
— Ты невредим, — сказала Мари?Анна.
Я взглянул. Ни раны, ни крови на груди не было.
— Но…
— Ты сказал правду, — объяснила Мари?Анна. — Если бы ты солгал, удар бы оказался смертельным.
Я наконец понял, ноги у меня подкосились, и я дал себе слово вообще никогда не лгать.
— Садись на Юланда, — сказала Мари?Анна. — Он говорит, что источник неподалеку. А мы подождем здесь.
— Я не знаю, как садиться! — И это была чистая правда.
Она подошла, прихрамывая.
— Согни ногу в колене.
Стоя рядом с единорогом, я приподнял и согнул левую ногу. Мари?Анна взяла меня за ступню.
— Теперь забрасывай правую ему на спину, как только я тебя подниму.
Я подчинился — и, глазом не успев моргнуть, очутился на единороге. Нет, к магии это отношения не имело, но все равно трюк был ловкий.
— Э… Спасибо, — сказал я.
— Не стоит благодарности, — с улыбкой отвечала она.
Я почувствовал головокружение. Мари?Анна была так добра ко мне!
Но тут Юланд тронулся, и мне пришлось вцепиться в гриву. К изумлению своему, я скакал на единороге. Юланд несся, как ветер, и это не было штампом, ибо копыта благородного животного едва касались земли. Невредимые, мы летели сквозь самые густые заросли, лишь листва шуршала. Ход у единорога был удивительно ровный: казалось, что я плыву в лодке по тихому озеру.
Страхи мои развеялись и сменились восторгом. Правда, думаю, что здесь?то уж без магии не обошлось.
— Как здорово, спасибо! — сказал я.
Юланд дернул ухом, и это означало: да. Я не предполагал, я знал это точно. Условный язык копытных волшебным образом стал мне понятен. Я раньше и представить не мог, какие чудесные существа эти единороги!
Вскоре мы выехали к небольшому пруду на поляне. Озерцо как озерцо, только вот в кустах на берегу — ни единой сухой ветки.
Юланд остановился, и я соскользнул на животе с его хребта. У Мари?Анны это выходило куда изящней, и соскальзывала она на попке. Но, во?первых, я был еще новичок, а во?вторых, у нее попка была удобнее.
Я выудил из мешка две бутылки, искренне сожалея о том, что они такие маленькие. Я не собирался торговать эликсиром, просто мне хотелось принести его побольше для Мари?Анны и Гортензии.
Я опустился на колени и попытался наполнить первую бутылку, но берег оказался скользким, и, не удержав равновесия, я упал в пруд лицом. Бутылки вырвались у меня из рук, и, с ужасом осознав, что рискую потерять их безвозвратно, я сделал отчаянный рывок, в результате чего мне удалось схватить одну из них еще до того, как я пошел ко дну.
Омут был глубок. Я чуть не захлебнулся в нем, пока не сообразил, что давно пора барахтаться и вообще выплывать. Оказавшись на поверхности, я долго кашлял и отплевывался. Бутылка была полна. Вымокший до нитки, я выбрался на берег и принялся искать пробку.
Взгляд мой упал на Юланда. Не в силах сдержать смех, единорог заливисто ржал. Потом расхохотался и я, представив, насколько глупо выглядело мое падение.