— Прекрасно! — подвел итог Везер Алап. — Да, еще: они переслали для вас этот пакет… — С этими словами начальник протянул мне сверток.
— Да, еще: они переслали для вас этот пакет… — С этими словами начальник протянул мне сверток. — Сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до Варуса… пешком?
— Две недели, — быстро ответил страж, что-то прикинув в уме. — Или немного больше.
— Две недели?! — поразилась я. Сколько я помнила, от владений Эрдо до Варуса было всего полдня пути. Плюс еще неделя пути до леса, а там дня три до самой Эрдо. В сумме — полторы недели, не больше!
— Две недели, — с нажимом повторил страж. — Или две с половиной.
— Но…
— Значит, через две с половиной недели найдите предлог, зайдите на почту и отправьте мне письмо, — разрешил наш спор Везер Алап. — Лучше воспользуйтесь голубиной почтой: надо успеть скорректировать наши действия.
— Что на тебя нашло? — возмущалась я по дороге домой. Если, конечно, можно назвать дорогой подземный туннель, по которому мы, на всякий случай, направились только после того, как свечение погасло. — Какие две с половиной недели, ты в своем уме?
— Госпожа, — раздраженно ответил страж. — Почему ты все время огрызаешься? Мы задержимся на неделю в лесу.
— Это еще зачем? — подозрительно спросила я. При всем уважении к Эрдо, я не собиралась давать стражу целую неделю на встречу с родителями. В конце концов, сама я из-за стража со своими родителями почти не общалась. И вообще, что это еще за саботаж?
— Планируется летний сбор лесных стражей, — неохотно признался Орсег.
— Тогда нам тем более надо спешить на задание, — окрысилась я.
— Госпожа, почему ты так ненавидишь?…
— Тех, кто делает мне добро? — закончила я. — Никакого добра я с их стороны не заметила. Только брезгливая жалость и гадливое сочувствие.
— Ты ведь сама говорила: тебе все равно, что у тебя нет Силы, — напомнил страж. — Какое тебе дело до их сочувствия?
— Как какое? Ты думаешь, это приятно, когда на меня все смотрят так, будто я умственно неполноценная? А на тебя — будто тебя тетушка к каторге приговорила! Уверена, если б было можно, они предложили бы от меня избавиться! Завести в темный лесок, и на секундочку отвернуться!.. Или отсидеться на дереве, как советовала твоя дорогая тетушка, Судья Биро Итель!
— Не преувеличивай, — поморщился Орсег. — Никто из стражей никогда бы не предложил тебя убить.
— Никто? Ты уверен? Напомнить?
— Ну, почти, — смутился страж. — Он же не был с тобой знаком и вообще… Мама с ним побеседовала, и папа понял, как был неправ.
— Хм.
— Он… он хотел, чтобы я принес тебе его извинения. Просто к слову никак не приходилось…
Я фыркнула. Общение с отцом Орсега не оставило у меня приятных воспоминаний. Я, к сожалению, так и не научилась прощать тех, кто хотел меня убить. Ну, почти…
— Это правда!
— Ладно, правда, так правда, — отмахнулась я. В конечном счете, мои родители, приведи я домой стража и представь его как привязавшуюся ко мне лесную нечисть, наверное, тоже предложили бы поискать способ меня от него избавить. А то и вовсе его развоплотить. — В любом случае, я ничего на вашем сборе не забыла. Мне не хочется еще раз терпеть соболезнующий шепоток за спиной и жалостливые взгляды в лицо.
— Госпожа! — взмолился страж.
— Ничего такого не будет! Я должен представить тебя как новую Хозяйку моего леса, это очень важно!
— Важно — приступить к заданию как можно раньше! — отрезала я.
— Госпожа, — продолжил уговоры Орсег. — Чего ты боишься? Все изменилось! Я представлю тебя не как Заклятую-без-Силы, а как Хозяйку леса со способностями Заклинательницы! Это совершено другое дело!
— Угу. Ты еще додумайся меня как свою невесту представить, на себе изменения прочувствуешь.
— Ты сама подняла эту тему, — напомнил страж. — Хочешь продолжить?
— Чтоб тебя! — рассердилась я. — Нет, не хочу, просто прошу, чтобы ты не вспоминал об этом не только в беседе со мной.
— Как тебе будет угодно. А если вспомнит кто-нибудь из моих родственников, что мне отвечать?
— Правду. И прекрати меня подкалывать!
— То есть сказать: я просил твоей руки, а ты мне отказала? — уточнил Орсег. — Представляешь, как на тебя будут смотреть после такого признания?
— Тогда скажи неправду. Например, нам не до этого, или ты стесняешься, или я боюсь этого вашего обряда, или…
— А ты правда боишься? — уточнил страж. — Будь у тебя Сила, согласилась бы?
— Опять снова-здорово! — вспылила я. — Просила ведь — больше не спрашивай!
— То есть «нет» тебе ответить трудно?
Я разозлилась по-настоящему и, не выдержав, размахнулась, пытаясь отвесить Орсегу подзатыльник. В следующую секунду страж перехватил мою руку и, больно ее стиснув, прижал к стене.
— Госпожа, а вот так делать не надо, — тихо проговорил он. — Я без того позволяю тебе слишком много. Если ты Заклятая, это вовсе не дает тебе права…
— Уже поняла, — хмуро перебила я. — Отпусти.
Страж выпустил мою руку.
— Больно, между прочим, — пожаловалась я, потерев запястье. — Ты когда-нибудь слышал: женщин положено уважать?
— Когда они достойны уважения, — пожал страж плечами.
— Я твоей маме нажалуюсь, — пообещала я. Страж еще раз пожал плечами, хотя я заметила, как он встревожился. Ябедничать я, естественно, не собиралась. — Ладно, на чем мы остановились?