— Послушайте, я вам очень благодарна, но я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством…
— Чем? Моим гостеприимством? — рассмеялась Эрдо. — Глупости какие!
— Но мне надо идти!
— Куда ты торопишься, девочка? Останешься у меня, отдохнешь, а завтра в то же время отправитесь в путь. И не спорь больше, не хочу даже слушать! Где твои вещи?
Я смутно вспомнила — всю дорогу вещи нес страж, а потом мы пришли на поляну…
— Мой сын бросил их на поляне? Как это на него похоже! Ну, идем в дом, а насчет твоих вещей я распоряжусь. И еще… Элесит? У тебя нет чего-нибудь более приличного?
— Приличного? Платья? — не сразу догадалась я. Эрдо кивнула. — Нет, а почему вы спрашиваете?
— Одолжить тебе?
— Нет, что вы! Вы и так для меня слишком много…
— Элесит, девочка, мне это совсем не трудно!
— Нет, я… нам это запрещается.
— Даже так, — покачала головой Хозяйка леса. — Ладно, идем.
Я принципиально не хотела переодеваться, хотя у меня был брючный костюм приличней, чем мешковатая каждодневная форма. Которая начисто скрывала от посторонних взглядов фигуру, и я казалась в ней маленьким коричневым колобком. Нет, я, конечно, немного преувеличиваю, но не очень.
Однако переодеваться в парадный костюм, со скандалом уложенный мамой в сумку, желания не было. Рядом с Эрдо я все равно буду смотреться убого, зачем зря тратить время и силы? Я отбросила с лица волосы: вновь отросшая челка лезла в глаза. Или все-таки рискнуть здоровьем окружающих?
Когда я спустилась к столу, страж и его мать только ахнули. Вид у меня был — не для сельской местности. По крайней мере, покажись я в таком виде в деревне, весь крупный рогатый скот подрался бы за право меня забодать: я надела ту самую, со скандалом уложенную мамой кофточку (ты ведь не только по деревням будешь шляться, ты ведь еще на ярмарку едешь, не позорься!) дразнящего ярко-красного цвета. Помимо этого, на мне были изящные черные брюки. Внешний вид парадной формы, хвала богам, отдавался на откуп самим этнографам, и за небольшую мзду мне удалось утвердить вот это чудо. Самый злобный враг не смог бы отрицать наличие у меня фигуры — и неплохой, а с матерью стража мы представляли недурной контраст. Она — высокая, длинноволосая, в платье цвета распускающихся листьев. Я — маленькая, с короткой стрижкой, в ярком брючном костюме.
— А говорила — надеть нечего, — упрекнула Эрдо.
Страж медленно подтянул челюсть на место.
Только в доме, где от обилия зажженных свечей было светло почти как днем, я, наконец, смогла как следует рассмотреть своего стража. Он был чудо как хорош в наряде зеленого цвета, чей покрой неуловимо отличался от городской моды. Кажется, так одевались во времена маминой молодости или чуть раньше.
Кажется, так одевались во времена маминой молодости или чуть раньше. Темно-каштановые волосы слегка отливали зеленым, а в малахитовых глазах искрилась насмешка — и немного понимания. Одним словом, подходящая внешность для лесного стража. Зелени хватает.
Он улыбнулся мне и пододвинул стул. Я благонравно села.
— Госпо… — начал было он, осекся, взглянув на мать и начал снова: — Элесит, я хочу извиниться.
— Что-то случилось? — забеспокоилась я, но страж не дал сбить себя с толку:
— Я хочу извиниться за свои слова о твоих волосах. Ты очень красива.
— Правда? — мурлыкнула я. — Я тронута. Ты больше ни за что извиниться не хочешь? Пока я добрая?…
Когда мы сели за стол, страж с опаской косился на меня и пытался подавать мне загадочные знаки, кивая на столовые приборы. Он явно боялся: я примусь есть руками и урчать, как в деревне. Не угадал! Я же говорила: умею себя вести, а руками интересно есть только курицу. Я вела себя благовоспитанно, и бабушка, учившая меня хорошим манерам и поведению за столом, могла бы заслуженно гордиться своей внучкой.
Эрдо сама накладывала нам еду: ложку мне, ложку стражу, ложку мне, ложку стражу, ложку…
В какой-то момент я запротестовала:
— Послушайте, Эрдо, я понимаю, ваш сын должен правильно питаться, но так я скоро лопну!
Они оба укоризненно посмотрели на меня, но возражать не стали.
Эрдо поддерживала беседу, рассказывая о чем-то малоинтересном, вроде урожая кувшинок, мы со стражем молча внимали.
Все застолье страж не сводил с меня глаз. Увы, это мне ни капельки не льстило: после моей вспышки он начал тщательно следить за тем, сколько и чего я ем (чтобы съесть то же самое), и теперь полностью копировал каждое мое движение. Следил он, кстати, не зря, на четвертой перемене блюд (за столом прислуживали невидимые слуги, но на меня это не произвело особого впечатления, я слишком устала) я, не выдержав, оттолкнула от себя тарелку. Страж с вздохом отодвинул свою.
— Все, спасибо, я наелась.
— Я тоже. — После этих слов своего сына Эрдо неодобрительно покачала головой и прервала рассказ о крестьянах, рубящих слишком много деревьев в разрешенной части леса. Встав из-за стола, страж кивнул матери, полунасмешливо поклонился мне и ушел.
— Куда это он? — удивилась я.
— Скоро рассвет, — отозвалась Эрдо. — Он пошел отсыпаться. Полагаю, ты еще не устала? Когда захочешь отдохнуть, скажешь мне.
— Хорошо, — кивнула я. Ночи весной короткие и ложиться спать на рассвете было просто смешно. Для меня, конечно: страж не спал двое суток, что бы он ни говорил, отдыхать хоть надо иногда! Впрочем, страж наверняка ушел из-за своего дневного облика, чтобы не пугать меня. Интересно, мать успела к нему привыкнуть?