Жители этой деревни уже с ними сталкивались — или слышали раньше, — иначе бы спешили выпить на дармовщинку, а не звали бы Заклятую на помощь. В принципе, опасность не маленькая: одна рекрутинговая команда могла обезлюдить всю деревню. Мило.
Зайдя внутрь, я увидела, как два обросших щетиной типа (значит, в городе брились, есть остатки культурности) пристают к своей первой жертве.
— Мужик, мы не поняли, ты нас уважаешь? — орали они, плохо имитируя пьяную речь. Плохо, ведь их отбирали именно за умение пить не пьянея, а актерскому мастерству как раз и не учили.
— Так-так-так, — медленно произнесла я, охватывая взглядом всю картину. Палатка была пополам перегорожена стойкой, за которой стоял «бармен» — вероятно, главарь, но не обязательно, — и хранились запасы алкоголя. Перед стойкой располагалось несколько столиков и аккуратно расставленные вокруг них стулья.
Расклад таков: главарь — бармен или временно отсутствует, два — как это называется? — опивалы и один или двое «охотников», которые буквально приволакивают не смеющих отказаться крестьян. То есть они бы и отказались, но чревато.
Услышав меня, «типы» вскочили со стульев. Воспользовавшись моментом, «жертва» быстренько улизнула за дверь.
— Так-так-так, — повторила я. — Значит, спаиваем население? — Я развернула перед ними свою грамоту.
— Миледи. — Они враз растеряли свою «пьяную» удаль. Один поспешил пододвинуть мне стул. Бармен за стойкой молчал, значит, не главарь.
— Я слушаю, — произнесла я, усаживаясь.
— Имеем право, — буркнул второй, приходя в себя. — У нас тоже грамота.
— Я провожу здесь исследование уникального культурного образования, — все так же медленно произнесла я. Они кивнули: я же говорила, в вербовщики дураков не берут! — Эта деревня — и не только эта — должна развиваться естественным путем, без разрушительного влияния городской цивилизации. Вам понятно? — Они снова кивнули. — Одним словом — вы здесь никого вербовать не будете.
— У вас нет права нам запретить, — сообщил первый, внимательно прочитав мою грамоту.
— Я могу обратиться в Ведомство, они подтвердят мои слова.
— Пока вы будете обращаться, миледи, в деревне останутся только бабы с детьми, — ухмыльнулся второй.
— У вас будут неприятности, — заметила я.
— И премия.
Я нахмурилась.
— Хотите отступного?
— Еще как!
— Сколько?
— Двадцать золотых — и деревня ваша!
— Сколько-сколько? — Стараниями стража, у меня было только пятнадцать, да и вообще денег жалко. — У вас губа не дура. Много просите. Я могу обеспечить вам не только вылет с работы, но и «волчий билет». То есть безработицу. Надолго хватит вашей премии? Два золотых.
Они оскорблено взвыли.
— Пятнадцать!
— Пять.
— Десять — и не монеткой меньше!
Десять. Жалко до слез. Надо было подать Эрдо счет. Но меньше десяти такие сделки и впрямь не стоят.
— Десять! И ни медяшкой больше!
— Идет.
Мы ударили по рукам и принялись за написание объяснительной. Дескать, пересеклись пути, вербовщики уступили старшему по положению этнографу, в связи с чем…
И ни слова о деньгах!
Район, запретный для их деятельности, по закону, надо очертить на прилагаемой карте. Все бы ничего, вот только откуда я знаю, где нахожусь. Мы ведь со стражем без карты бродили.
— Страж! — закричала я, подходя к двери. — Тьфу ты, Ор! Ор, поди сюда!
— Звала меня, Госпожа? — как из-под земли вырос передо мной страж.
— Страж! — закричала я, подходя к двери. — Тьфу ты, Ор! Ор, поди сюда!
— Звала меня, Госпожа? — как из-под земли вырос передо мной страж. Он успел переодеться в крестьянскую одежду и сейчас мял в руках шапку. Молодец! То, что нужно!
— Да, — процедила я сквозь зубы. — Только не зови меня Госпожой, говори «миледи». Проходи. — Я посторонилась, пропуская его в палатку.
При виде стража вербовщики нехорошо заулыбались.
— Миледи, — осторожно начал один из них. — А кем вам приходится этот молодой человек?
— Охранник, — ляпнула я. — И проводник по лесам.
— Значит, охранник? А как же ваш устав, миледи?
— А вы знаете, сколько в лесу диких зверей? — тоном оскорбленной невинности воскликнула я.
— Нас это не касается, — настаивали вербовщики. — Мы обязательно порадуем ваше ведомство.
Страж переводил ошарашенный взгляд с меня на этих типов, не понимая скрытого смысла нашего диалога.
— Сколько? — сдалась я.
— Еще пять золотых.
— Не много ли?
— Это последнее слово.
— Подавитесь ими, душегубы!
Вербовщики от души расхохотались. Сама виновата, в другой раз буду умнее.
— Ор, — обратилась я к стражу. — Грамоту знаешь?
Он растерянно кивнул, боясь испортить мою игру неуместным вопросом.
— Карту читаешь?
Страж снова кивнул.
Я развернула перед ним на столе карту нашего королевства. Большую, подробную карту, она заняла весь стол.
— Вот, возьми перо и очерти те деревни, которые мы обошли. Черти прямо на карте, не бойся!
Страж склонился над картой, а я еле слышно прошептала ему на ухо:
— В первую очередь твои деревни и, если хочешь, всех твоих родственников. Везде, в чьих лесах мы были. К вопросу о гостеприимстве.
Страж кивнул. Пока он этим занимался, я отошла к стойке, на которую небрежно облокотилась. Так просто?