Граница

— А чего ты ожидал?

— Что ты все-таки согласишься…

Я фыркнула, и страж не решился заканчивать свои сумасшедшие предположения. Милый способ делать предложение любимой девушке: выходи за меня, или тебя съедят!

— Кстати, мое имя не поможет тебе с клятвой, — неожиданно добавил Орсег.

— Почему?

— Дабы заставить стража отказаться от клятвы, мало знать его имя, надо еще вложить в приказ Силу. Подлинную Силу, а не твои аллергические реакции.

— Ну, ты и сволочь! — возмутилась я. — Что ж ты раньше молчал?

— А какая тебе была разница?

— Ну, знаешь ли! — Я снова закашлялась. Да что это такое, никак не проходит!

Страж выждал пару секунд, после чего подошел ко мне, положил руки на плечи и заглянул в глаза.

— Я прощен? — тихо спросил он.

— Ты еще спрашиваешь!

Расценив ответ как положительный, Орсег осторожно притянул меня к себе, пока я не уперлась руками ему в грудь. Как бы поделикатней намекнуть — у нас с ним чисто деловые отношения? Особенно после вчерашнего. И его мама, насколько я знаю, считает: мы совершенно не подходим друг другу? И я ни в коем случае не собираюсь…

— Ашатан, — прошептал страж, и я поняла: и в самом деле больше не сержусь.

Вежливое покашливание за спиной прозвучало как раз вовремя.

К своей чести должна сказать, я не стала ни взвизгивать, ни вздрагивать. Я спокойно повернулась и увидела жреца, который стоял в дверях, опираясь на посох.

— Госпожа Заклятая вернулась? — осведомился жрец.

— Да, — кивнул страж. — Вернулась.

— Навсегда?

Страж было кивнул, но я пихнула его локтем.

— Как получится, — взяла я слово.

Жрец внимательно меня выслушал и перевел взгляд на стража. После недолгих раздумий страж счел за благо не спорить.

— Как получится, — подтвердил он. — И мы скоро уходим. Надо предотвратить опасность… в столице.

Лицо жреца огорченно вытянулось, но он тут же воспрянул духом и поинтересовался, не желает ли Госпожа облачиться в более подходящие ей одежды, а после успокоить жителей деревни.

Госпожа, если честно, ничего этого не желала, но страж не дал мне возразить.

— Почему ты так злишься на тех, кто делает тебе добро? — прошептал он.

— Потому что меня при этом никогда не спрашивают! — зашипела я в ответ.

— А вот и неправда! Как раз сейчас спросили.

— Но не дают отказаться!

— Потому что это невежливо.

— Чихала я на твою вежливость! — И я снова закашлялась.

Страж повернулся к изумленно взирающему на нас жрецу и сказал, что Госпожа в восторге. Жрец покачал головой и удалился.

— Госпожа, никто от тебя не требует ничего невозможного! — воззвал к моей совести страж.

— Только неприятное, — парировала я. — И отцепись ты от меня наконец!

— Извини, Госпожа, — обиделся страж и разжал объятья. А потом еще и демонстративно отвернулся.

— Не сердись, — спохватилась я. Повезло же мне со стражем — на все обижается! — Пожалуйста!

— Ладно, не буду.

В дверь вошла местная искусница, а за ней две молоденькие девушки. Мне вдруг стало стыдно: за все время, проведенное в деревне, я и в лицо не узнавала ее жителей. Ну, девушки, молодые, славные. Длинные косы, перехваченные лентами, вышитые летники, из-под которых выглядывают башмаки. Каждая держит в руках аккуратный белый сверток. И на стража глазами зыркают.

— Госпожа Заклятая, — смущенно обратилась ко мне искусница. — Я сшила для вас одеяние… должно быть впору.

Бедная женщина, как же я ее в прошлый раз напугала! Страж прав, не надо на всех подряд злиться.

— Спасибо! — Я тепло улыбнулась. — Очень вам благодарна.

Искусница оживилась и протянула руку к девушке, стоящей справа от нее. Взяла сверток и развернула. В нем оказалось короткое легкое платье вроде туники. Белое.

Во втором свертке — длинное наглухо закрытое платье, ужасно похожее на мой миссионерский наряд. Но тоже белое.

Я «милостиво» приняла оба дара и искусницы поспешили откланяться. Все-таки я нехорошо себя вела весной.

— Страж, — окликнула я, когда он выходил из храма вслед за искусницей и ее помощницами. — Орсег!

— Да, Госпожа?

— Учти, о предложении, которое ты мне сделал в лесу, не может быть и речи.

— Учту, Заклятая, — холодно ответил он. — Но и ты учти: передумаешь — будешь заводить речь сама, я повторять не стану.

— Да ты!..

— Когда переоденешься, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — выходи на улицу, будешь свою паству успокаивать, леди миссионер. — Орсег отвесил ироничный поклон и вышел.

Я вернулась в храм после того, как с трудом втолковала пастве, что я королевский этнограф, миссионер — а тот был жалким самозванцем! — и теперь моя обязанность их защищать. Описание принятых для защиты мер безопасности заняло несколько часов. Общий смысл можно передать так: не доверяйте никому незнакомому и ни с кем не разговаривайте, когда меня нет — а не будет меня долго.

Жрец дошел с нами до самых алтарных ворот. Перед тем, как покинуть нас, он уточнил, не будет ли инструкций лично ему. Впрочем, это я так называю, а жрец выражался по-другому. То ли откровений, то ли еще как-то. Я задумалась, и тут наконец вмешался страж, который почтительно, но твердо заявил — он бы посоветовал своей Госпоже попросить жреца присматривать за моральным и физическим здоровьем наших подопечных (опять же, страж выражался иначе, но я не помню как). Ну и защитить деревню от недоброжелательства лесных жителей. Просто так, на всякий случай. Кто знает, что обиженной нежити может взбрести в головы? Только про нежить мы, конечно, никому не сказали…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131