Страж на своей ветке уставился на меня с выражением неописуемого восторга. Ну погоди же у меня, предатель! Слово, движение, и он скатился с дерева. Жалко, хребет не сломал. Еще слово — и ему на голову упала моя сумка — ничего тяжелее под рукой не нашлось, а обрушить дерево я не могла. Не могла и все тут. Ведь дерево тоже делилось со мной Силой.
Догадавшись — хозяйка не в настроении, — страж поспешил спрятаться за деревом, отложив свои восторги на потом. Он думает, я когда-нибудь его прощу? Зря надеется.
Я перевела взгляд на нежить. Сверху монстры казались не жуткими, а скорее жалкими. Они чувствовали разочарование и злобу. И страх, такой сильный, что перекрывал остальные эмоции. Твари с переломленными спинами уже оправились, но снова прыгать не решились.
— Прочь из этого леса! — тихо и угрожающе проговорила я. — И если я еще раз услышу, что вы… — Поляна опустела, будто и не было никогда никакой нежити.
Страж выбрался из-за дерева.
— Отлично, Госпожа, — жизнерадостно прокричал он. — Они убрались и новую охоту начнут не раньше, чем через сто лет. Слезай, все закончилось!
Лучше бы он молчал. Поток Силы внезапно оборвался, я отвлеклась и с ужасом поняла: лечу вниз. Сначала медленно, а потом стремительно набирая скорость. Если полет не остановить, я разобьюсь вдребезги. Все-таки пришла пора прощаться с жизнью.
Он меня поймал.
Глава 10
Не знаю, почему, но, когда я дома, отход ко сну и пробуждение событиями не являются, и сейчас я даже не могу припомнить ни того, ни другого, даже если я не высыпалась или мучалась бессонницей. А вот если я путешествую со стражем, то день всегда начинается с чего-нибудь интересного.
Вот и сегодня я проснулась на своей кровати в храме, куда ночью завалилась дрожащая от запоздалого страха и усталости и где рухнула на постель, по старой походной привычке даже не раздеваясь.
Вот и сегодня я проснулась на своей кровати в храме, куда ночью завалилась дрожащая от запоздалого страха и усталости и где рухнула на постель, по старой походной привычке даже не раздеваясь. Проснулась от возмущенного голоса стража и порадовалась: несмотря на все его протесты, я перед выходом из Дома Заклятых переоделась в летние штаны и рубашку (ночью было прохладно). А то сплю я беспокойно и платье могло помяться. Хороша бы я была сейчас в измятом, словно жеванном платье! Хотя мытые штаны и рубашка — тоже не подарок.
— …и после всего этого ты такая же пустышка, как была! — орал страж.
Я открыла глаза. Страж ходил взад-вперед по комнате и очень сердито ругался.
— Доброе утро, — сонно поздоровалась я.
— Доброе? — Я аж вздрогнула. — Ты это называешь добрым утром?
— А что случилось?
— Ты еще спрашиваешь?! У тебя нет ни капельки Силы! Ты все такая же пустышка, как была до вчерашнего дня!
— Тебе не кажется, — холодно поинтересовалась я, откидывая покрывало, — сегодня не твоя очередь ругаться?
— Почему это? — с вызовом спросил страж.
— Потому что. — Я встала и посмотрела стражу в глаза. — Это ты меня предал вчера, а не я тебя. Я вообще не понимаю, как ты осмелился мне сегодня показаться.
— Если я простил твою выходку в большом зале, — возразил нераскаявшийся страж, отводя взгляд, — то как ты можешь от меня чего-то требовать?
— Во-первых, ты меня простил только после часа непрерывной ругани и только добившись обещания во всем тебе подчиняться. Это, как я понимаю, было частью твоего плана, чтобы заставить меня отправиться к твоей нежити как овцу на заклание! Как полную идиотку! Во-вторых, в большом зале я в первую очередь рисковала своей жизнью, а тобой и твоим лесом только во вторую. В третьих, несложно было сообразить: драку остановят в самом начале, что и случилось. Таким образом, в моем случае риск был минимален. А в твоем? Если бы я погибла?
— Если бы погибла, — буркнул страж, — то только от страха.
И смущенно добавил:
— Я решил тебя вытащить, наплевать на тетушкин приказ… понял: не смогу смотреть, как ты умираешь.
— Так отвернулся бы, — съязвила я. — Надеешься, я тебе поверю?
— Госпожа. — Страж виновато опустил голову. Дошло наконец! — Клянусь своим именем, я не лгу.
— Не пудри мне мозги, — возразила я. — Это Заклятые могут клясться своим именем, а нечисть вроде тебя должна свое имя назвать.
— Я могу назвать свое имя, — легко согласился страж. — Если ты обещаешь не требовать от меня отказа от клятвы.
Я задумалась. Соблазнительно, конечно, и так у меня почти нет шансов заставить стража раскрыть свое имя и отказаться от клятвы, из-за моей оплошности связавшей не столько его, сколько меня…
— Ты еще торгуешься?! — вспылила я. — Да зачем мне твое имя вместе с невиновностью, прочь с глаз моих! Видеть тебя больше не хочу, убирайся!
Не стоило мне кричать после вчерашнего. Горло перехватило, и я надрывно закашлялась. Как бы не сорвать голос такими темпами.
— Госпожа, — прозвучало в тишине. — Мое имя О рсег.
— Орсег? — повторила я. И почувствовала: связь между нами натянулась как струна. Он не солгал, это было его настоящее имя. А еще я поняла — никогда не смогу его прогнать.
Почему во всем, что страж делает, всегда есть подвох?! Даже в знании его истинного имени. — Ты сказал правду?
— Правду, Госпожа. С клятвой или без, я никогда не смогу причинить тебе зло. Прости… что напугал тебя вчера… и оскорбил. — Страж поднял на меня виноватые глаза. — Я… не ожидал, что мне будет так стыдно.