— Держи его, страж! — закричала я, отскакивая еще дальше. Орсег метнулся к Ватре и схватил его прежде, чем торговец достиг двери. Я с трудом пыталась отдышаться и унять бешеное биение сердца. Все, сейчас Орсег его убьет, идиота. А что я скажу Сирк?
— Ты напугал мою Госпожу, — медленно и угрожающе проговорил страж, не утруждая себя больше изменением голоса. — Ты напал на нее, хотя она обещала сохранить тебе жизнь. В лесу за это одна кара — смерть. Ты готов принять ее?
Пленник заставил себя поглядеть прямо в зеленые глаза стража.
— Мы не в лесу, — упрямо проговорил он.
— А нападение на королевского этнографа при исполнении как карается в городе? — оскалился Орсег.
— Отпусти его, страж, — с трудом выговорила я.
Орсег изумился, но приказание выполнил.
— Я обещала тебе жизнь, — медленно произнесла я. — Жизнь и свободу. Я не отказываюсь от своих слов, но это нападение — последнее, что я тебе прощу. Ты согласен сотрудничать?
— Да, — тихо ответил торговец.
— Тогда поклянись.
— Я не понимаю, Госпожа, — пожаловался страж, когда мы выходили из лавки.
Я устало вздохнула. Разговор с избранником Сирк меня совершенно вымотал.
— Что еще, Орсег? Если спросишь, зачем он нам нужен, я отправлю тебя домой. За прискорбное падение умственных способностей.
Страж спокойно выслушал мою тираду и продолжил:
— Ты считаешь, можешь ему доверять?
Я пожала плечами.
— Он волшебник, его слово имеет б о льший вес, чем клятвы обычных людей. Природа Силы здесь значения не имеет. К тому же мы сходим на почту и отправим еще одно письмо моим родителям — об этом человеке, с припиской, что делать, если у меня начнутся неприятности.
Орсег фыркнул.
— Я прожил в твоем доме неделю, Госпожа. Твоих родителей я видел мало, но неужели они смогут хранить письмо с пометкой «вскрыть, если я пропаду или умру» и ничего не сделают?
Я фыркнула в ответ. При всем уважении к дочери, мои родители на такое безумие были неспособны.
— Они поднимут спасательную экспедицию и возьмут штурмом Варус, как только получат письмо. Сначала перебьют всех заговорщиков, а потом поймают меня и надерут уши. Но дело-то будет сделано!
— Ты как, Госпожа, готова пожертвовать ушами ради великой цели?
— Всем, чем угодно, но только не ушами! Они мне дороги как память!
— О беспутной юности? — подхватил Орсег.
— Может быть…
— Тогда я сам напишу твоим родителям.
— Это, конечно, мысль, — испугалась я за свои уши. — Но в таком случае, тебе будет нечего делать и мне придется тебя уволить.
Страж притворно вздохнул.
— Я этого не переживу. Ладно уж, Госпожа, живи с ушами!
Говорили мы негромко, но веселый смех быстро перешел в громкий хохот и далеко разносился по улице. На нас начали оглядываться. Я посерьезнела, взяла стража под руку, и мы свернули в какую-то глухую улочку, где смогли без помех отсмеяться.
— Госпожа, — произнес внезапно притихший Орсег. — Я все хотел тебе сказать…
Сердце у меня мучительно сжалось. Серьезное выражение лица моего стража и полные странной муки глаза пугали меня. Я испугалась: сейчас он скажет что-то непоправимое, после чего пути назад уже не будет. Что скажет? Какого пути? Не знаю, только мне стало очень страшно.
Я принудила себя весело улыбнуться, как бы стирая своей бодростью странное ощущение, охватившее нас обоих.
— Ш-ш-ш! — приложила я палец к его губам. — Не говори ничего. Не сейчас!
Я, наверное, выбрала неправильный путь: Орсег глубоко вздохнул и неожиданно привлек меня к себе.
— Элесит, — прошептал он.
Мне стало еще хуже. Только не сейчас, не во время такого сложного и опасного задания! Только не сейчас!
И некоторые идеи, бывшие у меня, требовали совсем другого поведения… Боги, как это мучительно сложно!
Я решительно вырвалась.
— Орсег, — натянула я нить между нами. — Вспомни, ты клялся, что не будешь об этом говорить!
Лицо у стража сделалось таким, будто я облила его кипятком.
— Прости, Госпожа, — спрятал он руки за спину. — Этого больше не повторится.
— Вот и хорошо, — сухо сказала я, внезапно почувствовав себя глубоко несчастной. И добавила:
— У нас много работы.
Глава 15
В гостинице толстяк управляющий вручил нам изящно оформленный конверт. Из него я достала гербовую бумагу Этнографического Ведомства с приглашением для «миледи Элесит и ее друга» посетить «хотя бы один из еженедельных вечеров», проводимых в клубе нашего ведомства. На прилагаемой записке я прочитала полушутливое сетование председателя этих вечеров, дескать, столичная специалистка сторонится своих провинциальных коллег. А ведь они были бы счастливы помочь мне в моих делах и хлопотах вне зависимости от того, с чем они связаны: с работой или с другими делами.
Дочитав, я передала обе бумаги Орсегу. Он все еще дулся, но бумаги взял и внимательно прочел.
— Что скажешь, Госпожа? — ровным голосом спросил он.
— Хм!
Он едко ухмыльнулся:
— Прошу прощения, миледи Элесит, но мне доставляет удовольствия обращаться к вам именно этим варварским способом.
Его отповедь была столь же рассчитана на то, чтобы отвлечь толстяка от оговорки, сколь и на то, чтобы уязвить меня за постоянные придирки.
— В таком случае, мы, конечно же, принимаем приглашение. Я могу через вас передать ответ? — обратилась я к управляющему. Тот кивнул.