— Замечательно, — отозвался он. — Скорее бы улететь отсюда.
— Тебе так надоело на планете?
— На планете?! — Тигар резко развернулся к Логру. — А ты представь каково сейчас ему! — Тигар кивнул на потолок. — Он там совершенно один в этом истребителе болтается неизвестно где. Совершенно один, — повторил Тигар тише. — И даже не знает, что здесь творится.
Логр пожал плечами. Фильхиф нахмурился.
— Почему ты так за него переживаешь? — спросил он наконец. — Кир уже доказал, что в состоянии решать свои проблемы.
— Вы все равно не поймете, — буркнул Тигар. — Вы совершенно его не понимаете.
— Почему ты так решил? — поинтересовался Логр. Было видно, что ответ его не очень интересует. Просто поддерживает разговор из вежливости и чтобы скоротать время в ожидании остальных членов команды.
— Потому что иначе вы не боялись бы его так. Он же ведь просто очень несчастный. И очень одинокий.
Фильхиф с каким-то странным выражением посмотрел на мальчишку.
— А почему ты решил, что Я не могу его понять? — последнее я Фильхиф явно выделил.
Тигар на миг смутился, но тут же ответил.
— Потому что у вас раньше не было никаких надежд. Вы смирились. От вас ничего не зависело. А у Кира… у него есть родина. Там есть близкие ему люди, которые переживают за него… которые его любят. Да-да, любят и не смотрите так на меня! Вы не были с ним. Его планета вот она. Координаты известны. Там есть для него близкие люди. А вернуться туда он не может. Он стал чужим в собственном доме. И он понимает это. Каково это знать, что где-то у тебя есть дом, что там тебя примут каким бы ты ни был, что туда можно легко попасть, только задать координаты, но при этом понимать, что там ты навсегда будешь для всех лишним. Чужим. Легко смириться, когда у тебя нет дома и нет тех, кто тебя ждет. Я это знаю по себе. Но насколько же тяжело знать, что где-то есть дом, ты знаешь где, но вернуться туда не можешь. Я бы не смог.
В конце своей сбивчивой речи Тигар вконец смутился и замолчал.
— У меня ведь тоже самое, — заметил Фильхиф после долгого молчания. — Я тоже знаю, что где-то у меня есть дом, но вернуться я туда не могу.
Тигар пожал плечами.
— Вы узнаете координаты планеты и отправитесь туда. А Кир этого сделать не сможет никогда. Вернее сделать сможет, но… что его там ждет?
— Я тоже не знаю что меня там ждет, — тихо заметил Фильхиф.
— Ну… почему же тогда вы не хотите понять Кира? — недоуменно спросил он.
— Если вы сами говорите, что у вас много общего? Почему вы считаете его врагом?
— Но… — было видно, что Фильхиф серьезно задумался. Похоже мальчишке удалось поставить его в тупик. — Он же ведь совершенно не думает о моей беде! — наконец выдавил он. — Даже мешает найти мою расу. За что же мне его любить?
— А вы? — Тигар склонил голову и посмотрел на Фильхифа.
— Что я?
— А вы думаете о его беде? Вы не мешаете ему выпутаться из тех проблем, в которые он попал?
Фильхиф несколько секунд с раскрытым ртом разглядывал мальчишку так, словно увидел его впервые в жизни.
— Парень, ты далеко пойдешь, — пробормотал он. — Ты умеешь видеть людей. А это редкий дар. И ты, пожалуй, во многом прав. — Фильхиф устало поднялся и медленно направился к выходу походкой смертельно уставшего человека. Однако проходя мимо Тигара он остановился и потрепал его по голове.
— Ты умеешь переживать за других, малыш. Это очень редкий дар в нашем мире. Или проклятье. Я, увы, его уже давно потерял. Не теряй этой способности никогда. Возможно, тебе от этого будет тяжело, но зато потом, много позже, под конец жизни, ты можешь смело смотреть людям в глаза и говорить, что никогда не сделал ничего такого, за что тебе было бы стыдно. Я же так сказать не могу.
Фильхиф покинул каюту под ошеломленные взгляды Тигара и Логра. Они переглянулись друг с другом. Потом Логр пожал плечами.
— Я всегда знал, что он в конце концов свихнется, — буркнул он. — Вот оно и случилось.
— Мушкетер, прерви изображение, — попросил я.
Мушкетер выполнил мою просьбу мгновенно. Связь оборвалась.
— Что случилось? — поинтересовался он.
— Ничего. Просто мне вдруг стало стыдно. Это подглядывание…
— Ясно, — сочувственно хмыкнул Мушкетер. — Это эпидемия. Что-то сегодня всем становится стыдно. Болезнь заразная. Передается даже через эфир.
— Прекрати. Просто… просто это подглядывание… это ведь нечестно. Все равно что в замочную скважину подглядывать.
— Правильно. В замочную скважину подглядывать нехорошо. Она не для этого создавалась. Да и неудобно это. Слишком малый обзор.
— Мушкетер!
— А что я? Я ничего. Я же говорю, что ты прав. Сам представь вид сквозь замочную скважину. А вот широкофокусная камера…
— Мушкетер!!!
— Все-все. Понял, умолкаю и на время покидаю. Соединюсь как только будут новости.
Не дожидаясь ответа Мушкетер отключился. Я же против воли улыбнулся. Специально это сделал Мушкетер или нет, но от его шуточек мое настроение заметно поднялось.
* * *
Прошли еще сутки. За это время я успел обнаружить безжизненную планету и опустил на нее свой истребитель. Конечно, в нем, хотя и приходится все время лежать в одном положении, невозможно ничего отлежать. Продуманная система массажа мышц позволяла спокойно существовать в таком положении несколько недель без всяких последствий. Питание осуществлялось через кровь. Так что с голода помереть тоже было проблематично. Но мне все равно чисто психологически хотелось пройтись по поверхности. Размяться, хотя в этом и не было необходимости. Вот и выбрал я эту планету, одиноко вращающуюся вокруг погибающей звезды.
Размяться, хотя в этом и не было необходимости. Вот и выбрал я эту планету, одиноко вращающуюся вокруг погибающей звезды.
Я забрался на небольшую горку и оглядел горизонт. Унылый пейзаж простирался вокруг. Наверное, так же выглядит Луна, когда стоишь на ее поверхности. Правда, Луна все же меньше. Я повернулся и стал медленно спускаться, стараясь не оступиться. Впрочем, я понимал, что мой скафандр сделан из очень прочного материала и пробить его в падении практически невозможно, но чисто инстинктивно я опасался разбить прозрачную лицевую пластину. Уж очень хрупкой она выглядела. Тут и пришел вызов от Мушкетера.