У меня был, однако, предмет поисков, и я хотел поскорее вернуться в гостиницу. Поэтому купил то, что попалось под руку, — боюсь, не слишком много. Продавец сказал, что, насколько ему известно, не существует отдельной книги об Элизе Маккенна. Полагаю, в те времена ее фигура не была такой уж значительной — ни для публики, ни для истории. Для меня же она значит очень много.
Замечаю в отдалении здание гостиницы, и мной овладевает страстное желание. Хотелось бы мне выразить это чувство возвращения домой.
Я вернулся, Элиза.
* * *
Сейчас я в своем номере; только что пробило три часа. Входя в гостиницу, я испытал невероятно острое ощущение. Оно неожиданно на меня нахлынуло, а не нарастало постепенно, как вчера. Я мгновенно оказался в его власти и, успокоенный, предался прошлому. Не могу это описать по?другому.
Как?то я прочитал статью об астральных путешествиях, какие совершает наше так называемое нематериальное тело (говорят, у человека оно есть) во время сна. То, что я испытал, на это похоже. Мне казалось, что, отправляясь в Сан?Диего, я оставил позади частичку себя, связанную с духом гостиницы, а другая моя часть была привязана к ней длинным и тонким, растягивающимся шнуром. Пока я находился в Сан?Диего, этот шнур растянулся, став совсем тонким и делая меня уязвимым для воздействия настоящего.
Потом, когда я вернулся, шнур начал укорачиваться и, утолщаясь, смог передать мне толику той утешительной атмосферы. Разглядев, как над деревьями в отдалении маячат очертания башенок отеля, я едва не закричал от радости. Едва! Я действительно закричал.
Вот я и вернулся, и покой снова обретен. Находясь в этом вневременном замке на песке, я почти наверняка никогда больше не поеду в Сан?Диего.
* * *
Снова пишу, слушая в наушниках Пятую симфонию Малера: Бернстайн и оркестр Нью?Йоркской филармонии.
Прекрасно; я люблю эту музыку.
Надо, однако, заняться книгами.
Первая написана Джоном Фрейзером и называется «Корифеи американского театра». Просматриваю предисловие на двух страницах.
Наверху на левой странице помещен ряд ее фотографий, с детских лет до старости. Я уже встревожен тем, как это очаровательное лицо стареет, если смотреть слева направо.
Во втором ряду три более крупные фотографии: на первой она совсем старая, на второй молодая, а третья фотография аналогична той, что находится в Историческом зале: это открытое восхитительное лицо, длинные, ниспадающие до плеч волосы — в таком виде она появилась в «Маленьком священнике».
В третьем ряду фотография, где она снята в прелестном костюме, с изящно сложенными на коленях руками; это из пьесы под названием «Куолити?стрит». Рядом ее снимок из «Питера Пэна» (так она в нем играла!) в чем?то вроде армейского маскировочного костюма, в шляпе с пером; она дует в такую же волынку, что и Пэн на том деревянном кресле внизу.
В нижнем ряду ее фотоснимки в других ролях: Орленок, Порция, Джульетта и, о господи, петух в «Шантеклере».
Всю соседнюю страницу занимает фотография: ее лицо в профиль. Мне она не нравится. Кроме того, мне не нравится ни одна из этих фотографий. Ни одна из них не обладает свойствами впервые увиденного мной снимка. И это рождает странное чувство. Будь та фотография похожа на одну из этих, я бы прошел мимо, ничего не почувствовав.
Я мог бы сейчас быть на пути в Денвер.
Перестань. Читай.
В кратком предисловии говорится, что она была одной из самых почитаемых актрис на американской сцене, в течение многих лет приманкой театральных касс. (Как же тогда получилось, что нет книги о ней?) Родилась в Солт?Лейк?Сити 11 ноября 1867 года; бросила школу в 14 лет, чтобы стать актрисой, работающей на полной ставке. В 1888?м приехала в Нью?Йорк с матерью и впервые выступила в «Казначее» вместе с Э. X. Саузерном. Прежде чем стать звездой, в течение пяти лет была ведущей актрисой Джона Дрю. Она была очень застенчивой и избегала светской жизни. Хрупкая от природы, она за всю карьеру ни разу не пропустила спектакля. Ни разу не была замужем и умерла в 1953 году.
Интересно, почему она никогда не была замужем?
* * *
Вторая книга: «История американской сцены в фотографиях» Мартина Элсуорта. Еще больше фотографий, и скомпонованы они не на нескольких страницах, а проходят через всю книгу, представляя ее роли в хронологическом порядке — от «Маленького бродяги» в 1878?м до «Венецианского купца» в 1931?м. Долгая карьера.
Вот ее снимок в роли Джульетты, когда она играла вместе с Уильямом Фавершемом. Держу пари, она была великолепна.
* * *
Снова «Маленький священник». Начиная с премьеры в Нью?Йорке в сентябре 1896?го, этот спектакль, должно быть, игрался здесь впервые.
Боже мой, какой водопад волос! Они кажутся светлыми — не белокурыми, но и не золотисто?каштановыми. На плечах у нее накидка. Она смотрит прямо в камеру: на меня. Эти глаза.
* * *
Третья книга: «Бродвей» Пола О’Нила.
В ней рассказывается об ее импресарио, Уильяме Фосетте Робинсоне. Она в точности соответствовала его представлениям, его концепции (а также и концепции времени) о том, какой в идеале должна быть актриса. На десятилетия предвосхищая поклонение перед кинозвездами, она стала первой актрисой, представшей перед публикой в ореоле таинственности — ее никогда не видели на людях, о ней никогда не писали в прессе. У нее словно не было жизни вне сцены, она являла собой совершенный образчик изоляции.