— Хватит пугать парня. А то у него волосы поседеют раньше времени.
— Его время пришло, — ухмыльнулся Джек.
В этот самый момент до меня дошел весь ужас ситуации. Через плечо я бросил взгляд на гостиницу и, увидев, как она далеко, не смог сдержать горестного стона.
— Он стонет, Эл, — сказал младший. — Думаешь, он болен?
Охваченный отчаянием, я не обратил на него внимания. Так это конец? Неужели мой путь к Элизе окончится бесчеловечным убийством на берегу? Как я мог так слепо недооценить Робинсона? Последние его слова, обращенные ко мне, были о том, что он может «ускорить мою кончину». Да, может — и уже это делает, — и я навсегда потеряю Элизу, проведя с ней лишь несколько коротких мгновений. Прочитанные мной книги не лгали — ее жизнь окажется в точности такой, как там написано. Ее «скандал в Коронадо» уже окончен. Мы больше никогда не увидимся вплоть до того вечера в 1953?м, когда на вечеринке в Колумбии, штат Миссури, она узнает меня в девятнадцатилетнем юноше и умрет несколько часов спустя. Это все, что я совершил за свое ггутешествие: нескончаемый круг несчастий, бесконечный возврат к своему убийству, новому рождению и жизни до того дня, когда я перенесусь назад во времени, чтобы вновь быть убитым.
Я повернулся к старшему из мужчин.
— Прошу вас, — сказал я, — не делайте этого. Вы не понимаете. Я явился сюда из тысяча девятьсот семьдесят первого года, чтобы встретиться с мисс Маккенна. Мы любим друг друга и…
— До чего же трогательно, — произнес Джек притворно сочувственным тоном.
— Это правда, — проигнорировав его, продолжал я. — Я действительно это сделал. Я прошел сквозь время, чтобы…
— Ой?ой?ой, — запричитал Джек.
— Черт бы тебя побрал! — не выдержал я.
— Нет, это тебя черт бы побрал! — огрызнулся он.
Заметив, как он запускает левую руку под сюртук, я похолодел.
«Мне конец», — подумал я.
— Ну, потише. — Старший отпустил меня и схватил Джека. — Спятил, что ли? Так близко от гостиницы?
— Наплевать! — ответил молодчик. — Хочу всадить ему пулю в глупую башку.
— Засунь пушку подальше в карман, не то я, с Божьей помощью, расквашу тебе физиономию, — заявил старший тоном, сразу же уверившим меня в том, насколько он человечнее — и опаснее напарника.
Джек, не шевелясь, свирепо смотрел на него. Старший похлопал его по плечу.
— Ну же, парень, — сказал он. — Подумай хорошенько. Хочешь попасть за решетку?
— Чтобы этот хлыщ послал меня и ему это сошло с рук? — пробубнил Джек.
— Он напуган, Джек. Разве можно его винить?
— Уж я постараюсь напугать его до смерти, — ухмыльнулся Джек.
— Может статься, — сказал Эл. — А сейчас давай?ка поторопимся.
Его слова ужаснули меня гораздо больше, чем слова Джека, ибо я понимал, что это не пустые угрозы. Уж если он решит меня убить, так и будет — только и всего.
Мы опять пошли, и я с удивлением взглянул на Эла, когда тот хмыкнул.
— О чем ты там говорил? — спросил он. — Никогда раньше не слышал, чтобы человек так просил за свою жизнь.
Мысль о том, что он уже много лет убивает людей, заставила меня содрогнуться.
Сначала я не хотел ему отвечать, потом решил, что молчание мне не поможет.
— Я говорю вам правду, — сказал я. — Я приезжал в эту гостиницу семьдесят пять лет спустя — в тысяча девятьсот семьдесят первом году.
Я решил…
— Когда ты родился? — прервал он меня.
— В тысяча девятьсот тридцать пятом.
С его губ сорвался хриплый смех, и меня окутали винные пары.
— Ну тогда, если ты еще не родился, как же ты можешь сейчас идти рядом с нами?
— Он полоумный, давай от него избавимся, — сказал Джек.
Мысль о том, насколько трудно мне будет разъяснить им загадку моего поступка, повергла меня в отчаяние. Но и выбора у меня не было.
— Слушайте, — сказал я. — Я приехал в этот отель четырнадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят первого года. Увидел фотографию мисс Маккенна и влюбился в нее.
— А?а, — протянул Джек.
Заскрежетав зубами, я продолжал:
— исследовал законы времени и смог перенестись в тысяча восемьсот девяносто шестой год. Это правда, — быстро добавил я, заметив улыбку Эла. — Клянусь, это правда. Я родился двадцатого февраля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Пришел…
Эл грубовато похлопал меня по плечу.
— Ты хороший парень, Кольер, но умом точно тронулся.
Тогда я понял бесполезность попыток убедить его в этом. А это не оставляло мне иной возможности, как только, подальше уйдя от гостиницы, потерять связь с 1896 годом и таким образом скрыться от них, и только?то.
Дощатый настил кончился, и мы вступили на песчаный берег, продолжая идти на юг. Я снова оглянулся на гостиницу. Казалось, мы удалились от нее уже на несколько километров. Глядя на нее, я вдруг преисполнился твердой решимости: я так легко не сдамся.
— Не обязательно держать меня за руки, — сказал я. — Никуда я не денусь.
Я попытался придать голосу выражение смиренной обиды.
— Верно, никуда не денешься, — согласился Эл.
Он отпустил мою руку, Джек сначала не отпускал.
Я напряженно ждал. Прошла минута?другая, и он тоже отпустил меня.
Едва он это сделал, как я рванулся вперед и побежал со всех ног, ожидая в любой момент услышать звук выстрела из револьвера Джека и ощутить удар пули в спину.