Но все же пришлось поверить, ибо все происходило на самом деле — открылась входная дверь, и двое молодчиков вывели меня на крыльцо. До меня вдруг дошло. Неужели я преодолел семьдесят пять лет, стремясь к Элизе, только для того, чтобы все так кончилось?
— Нет, — сказал я, рванувшись, чтобы высвободить руки, и сумев высвободить левую. — Вы не…
Мой голос пресекся сдавленным криком — моим собственным, — когда старший быстро повернулся ко мне и двинул меня под ребра железным кулаком. Согнувшись пополам, я повалился на него, чувствуя, как грудь и живот пронзают приступы боли, а перед глазами все темнеет. Я почувствовал, как они подняли меня и повели вниз по ступеням. Смутно различая проходящих мимо людей, я попытался попросить о помощи, но, задохнувшись, не мог говорить.
Потом мы оказались на дорожке, сворачивающей от подъездной аллеи к прибрежной полосе. Меня немного оживил дующий в лицо холодный ветер. Я жадно вдыхал воздух.
— … делать этого, Кольер, — услышал я обрывки фразы. — Это была глупая ошибка.
— Отпустите меня, — потребовал я. Какое?то время мне казалось, что идет дождь, потом я понял, что от удара у меня потекли из глаз слезы. — Отпустите.
— Не сразу, — ответил старший мужчина.
Теперь мы шли по дощатому настилу, направляясь к купальне. Я пытался собраться с мыслями. Должен найтись какой?то выход. Сглотнув, я откашлялся.
— Если дело в деньгах, — сказал я, — то я заплачу больше, чем Робинсон.
— Мы не знаем никакого Робинсона, — откликнулся младший, впиваясь мне в плечо пальцами.
На какой?то миг я поверил ему, потом вспомнил записку, из?за которой попал в эту передрягу.
— Знаете, — сказал я, — говорю вам, я заплачу больше, чем он, если вы…
— Мы отправились на прогулку, молодой человек, — прервал меня старший.
Я взглянул через плечо на гостиницу, и меня охватила паника.
— Прошу вас, — сказал я. — Не делайте этого.
— Мы сделаем это, — отозвался старший тоном, от которого я содрогнулся.
Вдруг до меня дошло, как сильно он от меня отличается. Несмотря на неприязнь к Робинсону, я мог отождествить себя с некоторыми его чертами. Этот же человек — и его сообщник — были мне совершенно чужды, представляя тот тип людей 1896 года, с которым у меня не было ничего общего. Он был враждебен, почти как марсианин. Притом я понимал, что он способен меня убить. Эта мысль приводила меня в ужас. Взяв себя в руки, я спросил, куда они меня ведут.
— Узнаешь в свое время, — ответил он. — А теперь не шуми, или снова тебе врежу.
У меня по спине поползли мурашки. Возможно ли, чтобы Робинсон приказал меня убить? Мысль об этом приводила меня в ужас, но ничего непостижимого в ней не было. Самый простой способ избавиться от меня. Неужели я так сильно его недооценил, считая всего лишь забиякой, в то время как он, по сути дела, не остановился бы ни перед чем, чтобы отстоять свои интересы касательно Элизы.
Я заговорил, но тут же, скривившись, замолчал, когда они сильнее вцепились пальцами мне в руки. Физическое сопротивление бесполезно — я понимал это с ужасающей ясностью. Если и можно как?то выпутаться из этого, то не с помощью мускулов, а хитростью.
Когда мы проходили мимо купальни, я резко посмотрел вбок: в этот момент открылась дверь и показалась молодая пара. Внутри я заметил балкон и под ним два больших бетонных резервуара с водой; в один из них спускался под наклоном длинный деревянный желоб. В бассейне с теплой водой (видно было, как над поверхностью поднимается пар) двое мальчишек «скакали» на деревянной лошадке, раскачиваясь из стороны в сторону. Их смех гулко отдавался под потолком. За ними наблюдал сидящий на краю бассейна старик с белой бородой, в черном купальном костюме из двух частей, закрывавшем шею и руки до локтя, а также ноги до колен.
Потом дверь закрылась, и парочка пошла к нам навстречу. Я уставился на молодого человека, прикидывая, способен ли он помочь. Идущий справа от меня молодчик, казалось, прочитал мои мысли, ибо сильнее сжал мое плечо, заставив меня зашипеть от боли.
— Молчи, — предупредил он.
Когда парочка прошла мимо нас в сторону гостиницы, меня затрясло от обиды.
— Умно поступил, — сказал старший.
— Куда вы меня ведете? — спросил я.
— В старый Мехико, — ответил младший.
— Что?
— Там мы разрежем тебя на куски и сбросим в глубокий колодец.
Я вздрогнул.
— Очень смешно.
Правда, я совсем не был уверен, что он шутит.
— Ты мне не веришь? — поддразнивал он. — А зачем бы мне врать?
Я с несчастным видом оглянулся на гостиницу.
— Думаешь, вру? — переспросил он, ткнув меня в бок.
— Идите к черту, — промямлил я.
Он так сильно сдавил мне плечо, что я вскрикнул.
— Не люблю молодых нахалов, позволяющих себе так со мной разговаривать, — сказал он. — По?моему, следует еще наподдать тебе в поддыхало. — Он еще раз сильно сдавил мне руку. — Как думаешь, Кольер?
— Ладно, — уступил я. — Ваша взяла.
Он чуть отпустил мою руку.
— Знаешь, что мы с тобой сделаем? — сказал он, но это был не вопрос. — Вывезем тебя на лодке в море, привяжем на шею камень и бросим в воду на съедение акулам.
— Слушай, Джек, — сказал старший. — Хватит пугать парня. А то у него волосы поседеют раньше времени.