Прошлую ночь не спал никто, но и в эту почти никто не уснул. Доля каждого была такой, что поневоле лихорадила воображение. Хотелось побыстрее покинуть Картахену, вернуться в родной порт и там уже кутнуть как следует, дабы разговоры о кутеже еще долго гуляли по всем островам Архипелага.
А утром, как всегда, показалось: мало! Перед нами лежал процветающий город, и просто уйти из него не позволяло пиратское достоинство.
В принципе, жители понимали наши чувства. Они даже готовы были пойти нам навстречу, только не в том размере, который назначил Командор.
Об этом нам поведали к вечеру лучшие люди города, пришедшие целой делегацией.
Речи их звучали почтительно, а заявление о том, что сумма будет меньшей, — даже с сожалением. Мол, все понимаем, с радостью пошли бы навстречу, да только народец мы бедный, и сами перебиваемся с хлеба на квас, хотя и на золотой посуде.
— Я думаю, торг здесь не уместен, — процитировал Кису Воробьянинова Командор и уже от себя добавил: — Срок до завтрашнего вечера. Больше ждать мы не будем.
Люди не умеют ценить чужой доброты. Старые флибустьеры частенько вспоминали, как под пытками пленные с готовностью вспоминали о всех своих заначках да еще сожалели, что мало припрятали на черный день.
Здесь же никто не раскладывал любовно щипцы, не нагревал железо, не разводил костры…
Короче, к вечеру сумма собрана не была. Командор дал отсрочку, но и спустя сутки память жителей продолжала спать беспробудным сном. Никто не бесчестил их жен и дочерей, не вытягивал из них клещами каждое слово, а без этого отдавать свое казалось глупым, нечестным.
Наши старики стали в открытую говорить о возвращении к проверенным методам. Мол, если очень просят, то почему не тряхнуть стариной? И нам хорошо, и местным приятно.
Доставлять жителям приятное Командор не захотел. Идти у них на поводу — тем более.
— До завтрашнего утра. Иначе… — Это были его последние слова депутации в этот день.
На следующий пришлось говорить опять.
Всей суммы так и не было. Командор слишком привык, чтобы его приказания исполнялись точно и в срок, и едва не вышел из себя при виде подобной недисциплинированности.
Несколько слов окружающим, и вся делегация в полном составе оказалась запертой в самом большом костеле. Здание было большим, люди терялись в нем, им могло стать страшно, и Командор приказал доставить туда же всех, кто мог быть состоятельным.
В отличие от горожан пиратская вольница приказания своего главаря выполняла безоговорочно и мгновенно. Облава была быстрой. Конечно, не обошлось без ошибок. Кого-то взяли не того, кого-то пропустили, но храм наполнили так, как он не был наполнен даже по религиозным праздникам, несмотря на традиционно крепкую испанскую веру.
— Роли запомнили? — спросил нас Командор.
С ним собрались все свои. Если не бывшие современники, то хотя бы ветераны наших походов. Вооруженные с головы до ног, с видом профессиональных головорезов.
— Вперед!
Командор вошел в храм в голове нашей процессии. Вид у него был неумолимый, словно у судьбы.
Гул голосов умолк без всякого предупреждения. Жители повернулись к нам, пытаясь по выражениям наших лиц прочитать грядущий удел.
— Я вам давал время? — не здороваясь, громогласно осведомился Командор.
Аркаша перевел его вопрос на испанский.
Ответом было молчание, которое, как известно, обозначает согласие, только без слов.
— Так какого черта?! — помянул нечистого Командор.
На этот раз по толпе пробежал возмущенный гул. Не сильный, все-таки завоеватель вправе диктовать свои правила, но… Говорить такое в храме…
— Тогда вот вам последний срок. Деньги должны быть у меня до полудня. В противном случае я возьму их вашими жизнями. А чтобы не думали, что я шучу, взять этих!
Кабанов указал на стоявших к нему ближе всех идальго. Пираты с готовностью подхватили бедолаг. Те даже не сопротивлялись, не то ничего еще не поняв, не то положившись целиком на волю Божью.
Но в данный момент играла роль лишь воля Командора.
— Этих пятерых вывести наружу и расстрелять! — отчеканил Кабанов.
В служебном рвении взятых оказалось восемь. Пришлось троих отпустить. Один из отпущенных, полный, уже в летах, от милости судьбы ослабел и медленно сполз на холодный пол.
Обреченных выволокли вон. И тут налицо была та же покорность. Драться идальго не пытались, только ноги слушались не всех, и кое-кого пришлось волочь.
Прошло несколько томительных минут, а затем снаружи раздался нестройный залп.
— Кто желает быть следующим? — грозно спросил Командор, выбирая глазами очередную жертву.
Благородные господа очень быстро стали лишаться своего благородства. Они потеряли гордую осанку, разворот плеч, как-то сжались, словно таким образом могли превратиться в невидимок.
В храм с грозным и возбужденным видом вернулись ушедшие перед тем пираты.
— Готовы! — громко оповестил Антуан и захохотал.
В его хохоте многим из присутствующих послышался хохот сатаны.
Меня эта комедия тоже веселила, однако я постарался сдержаться и максимально сурово взирать на толпу.
— Так будет каждые полчаса до тех пор, пока я не получу положенного. Если хотите, можете тянуть с выкупом хоть до послезавтрашнего вечера. На дольше вас не хватит. А чтобы лучше осознали, взять еще пятерых!