Так в будущем, которое для нас стало прошлым, в ресторанах смотрели на всевозможных эстрадных кумиров, дабы потом рассказать знакомым, с кем прихотливая судьба свела в одном зале. Разница была лишь в том, что те кумиры были дутыми, навязанными телевидением и рекламой. Командора же никто никому не навязывал, и он пользовался уважением исключительно благодаря удачным делам.
— Тост! — в отдалении приподнялся Антуан, один из тех, кто был с нами, начиная с бегства с плантации. — За нашего славного Командора, человека, с которым мы ни разу не знали неудач!
Флибустьеры дружно вскочили с мест. Если кто и недолюбливал по каким-либо причинам Кабана, то высказывать это не собирался.
Исключением были лишь офицеры. Лишь один из них попытался встать, однако его тут же удержал задира со шрамом.
Оно понятно: идущая не первый год война не принесла никакой славы французскому флоту. Ловцы удачи брали на абордаж вражеские суда, штурмовали города, а регулярные силы зря бороздили морские просторы, а чаще просто отстаивались на рейдах под предлогом охраны своих территорий. Поневоле начнешь ревновать к чужой славе, раз не имеешь собственной.
Командор благодарно встал, вытянулся по стойке смирно и залпом опрокинул в себя чарку рома.
— Всем выпивку за мой счет! И побольше! — бросил он толстому Полю.
Нет никакой нужды описывать реакцию зала. Любителей выпить на халяву хватало во всех странах и временах.
Предложение было горячо принято и поддержано почти всеми. Лишь офицеры брезгливо скривились и отодвинули подальше появившуюся на столе лишнюю бутыль.
Кабанов этого не видел. Он вновь поднялся и громогласно провозгласил ответный тост:
— За моих боевых соратников! Мы славно потрепали англичан и покажем всем, кто попытается встать нам поперек дороги!
— Ну да! Легко воевать в кабаке, — не очень громко произнес все тот же задира со шрамом. — Чем больше выпьешь, тем больше фрегатов потопишь в хмельных мечтах.
Командор услышал. Как и многие другие.
Зал притих. Как бы ни был миролюбиво настроен Сергей, вообще проигнорировать выпад он не мог.
— Есть люди, которые постоянно говорят о себе. Мечтайте дальше, господа! У вас это хорошо получается, — милостиво кивнул он, впервые чуть оглянувшись на говоривших.
В ответ флибустьеры дружно разразились смехом. Людей гордых здесь традиционно любили, а вот спесивых — никогда.
Людей гордых здесь традиционно любили, а вот спесивых — никогда.
Задира со шрамом вскочил. Тот самый, что хотел выпить за здоровье Командора, попытался удержать его, да куда там! Лицо задиры нервно дернулось.
— Я говорил о вас. О человеке, который без всяких оснований нагло именует себя Командором.
— Положим, Командором меня назвали эти люди. — Кабанов обвел рукою зал. — Или вы хотите сказать, что все они наглецы?
Присутствующие зашевелились. В кабаке отчетливо запахло грозой и всеобщим мордобоем.
— Я хочу сказать, что наглец — вы! — Если задира решил вместо коллективной потасовки избрать дуэль один на один, то он явно делал не лучший выбор.
— Кто этот птенчик, ощипанный раньше, чем успел опериться? — поинтересовался Командор у Мишеля.
— Лейтенант Ростиньяк, один из первых дуэлянтов на эскадре… — Мишель подобрался. Уж он-то всецело был на стороне Командора.
— И лучший фехтовальщик! Если бы вы были дворянином… — Ростиньяк картинно возложил руку на шпагу.
— Я сегодня отдыхаю, месье фехтовальщик. Поэтому готов выслушать ваши извинения, — спокойно произнес Командор.
Большей уступки он сделать не мог. Его бы просто не поняли.
Ростиньяк судорожно сглотнул и стал торопливо стаскивать с руки перчатку.
Она перелетела через по-прежнему сидевшего к офицерам спиной Командора и упала на стол прямо перед ним. Сергей приподнял ее, приложил к ладони и заметил:
— Если вы торгуете предметами туалета, то должен вам заметить, что размер явно не мой.
Замечание имело успех. Флибустьеры заржали. Зато Ростиньяк позеленел и резким движением выхватил шпагу:
— Готовьтесь к смерти!
Он попытался ткнуть Командора в спину, но Сергей уклонился, кувырком слетел с лавки и мгновенно оказался на ногах.
Посетители опять вскочили с мест. Подлый удар вызвал бурную реакцию, и десятки клинков вылетели из ножен.
Мгновение — и вся эта буйная толпа обрушилась бы на офицеров. Только на этот раз вместо мордобоя было бы кровопускание.
Дворяне поняли ожидающую их судьбу. Я отчетливо читал на их лицах страх. Возможно, не перед смертью как таковой, а перед смертью бесчестной, от подвыпившего сброда.
— Стоять! — рявкнул Командор.
Все послушно застыли, и в наступившей тишине Кабанов сказал намного спокойнее:
— Это мое личное дело. Мишель, будьте, пожалуйста, моим секундантом. Все свидетели, что я давал этому дебоширу шанс.
Лицо при этом у Сереги было грустное. Он словно сожалел о случившемся, но иначе поступить уже не мог.
— Надеюсь, месье соблаговолит выйти, дабы не причинять ущерба заведению?
Месье соблаговолил. За ним наружу вывалили все, включая трактирщика.
Было еще светло.
Образовался круг, в котором оказались двое, Кабанов и Ростиньяк. Не было банальных слов о возможном примирении, каких-либо условий, измерения длины шпаг.