— Пат. В бухту они войти не рискнут, а нам отсюда не выбраться, — усмехнулся Сорокин. — Зато сможем наладить такую оборону! По ночам будем потихоньку избавляться от англичан. Опыт у нас есть. Глядишь, всех и перетопим.
— Вопрос тогда в другом. Что будет происходить быстрее? Мы топить корабли, или им приходить помощь? Боюсь, что последнее, — покачал головой Командор. — Нет, действовать надо сразу, не давая опомниться.
На него посмотрели спокойно. Раз надо, значит, надо.
— Блин! Ветер неблагоприятный! — буркнул Ярцев.
Страха шкипер не испытывал. Отбоялся в свое время. Хватит! Да и англичане благоразумно держались вдалеке, отнюдь не пытаясь лезть на рожон.
— Еще не вечер, — спокойно заметил Командор.
Все невольно улыбнулись, вспомнив известную песню.
— Командор! Люди к бою готовы! Настроение бодрое. Ожидают лишь приказаний. — Гранье поднялся на квартердек, собранный, деловитый.
— Это хорошо. Посмотрим, что на остальных кораблях.
В экипажах «Вепря» и «Лани» Командор был уверен. Люди проделали с ним не один поход. Они верили в своего предводителя, он же — в них.
На остальных кораблях дела обстояли похуже. Об этом в один голос поведали прибывшие капитаны. Предыдущий успех породил эйфорию, однако вид караулящей выход эскадры был настолько грозен, что многие начали сомневаться, удастся ли выбраться живыми.
О подобном несколько раньше докладывал и Сорокин. У него на фрегате тоже хватало тех, кто никогда не ходил с Командором.
— Уныние пресекать, не останавливаясь ни перед чем, — отчеканил Кабанов, выслушав доклады. — Объявить командам, что, как только переменится ветер, мы идем на прорыв.
— Какой прорыв? Нас раздавят, как мух, — флегматично заметил Монбрен.
— Посмотрим, кто кого раздавит. И вот еще. Желающим предложить сойти на берег. Крысы могут бежать с кораблей. Говна нам не надо.
Улыбнулись все. Сойти в только что ограбленный город было хуже, чем попытаться рискнуть в открытом море. Тут хоть у кого-то будет шанс под шумок проскочить мимо эскадры, а потом воспользоваться ночной тьмой и улизнуть.
У русских же был еще один повод для улыбок. Командор упорно цитировал ту же песню, старательно наводя компаньонов на гимн о непокорных гордых людях.
— Попробуем пойти россыпью? — деловито уточнил Буатье.
Для кого-то это могло стать шансом. Тут как повезет. Большинство, конечно, перехватят, но кому-то…
— Нет, строем. Во главе — «Вепрь», за ним — «Лань». Главная цель — флагман британцев. Абордажа избегать. Боя на параллельных курсах — тоже. Только на встречных. Следить за моими маневрами. Как только встанем на ветер, выходить из боя. Порядок следования уточню дополнительно, — чеканил Командор.
Свои глядели на него с восторгом, чужие — с долей скепсиса. Все-таки противостояли им английские моряки, а уж они драться умели.
Впрочем, флибустьеры тоже.
А потом поменялся ветер.
Вечер еще не наступил, когда пиратская флотилия вышла из бухты.
На каждом из кораблей гордо развевался флаг с веселой кабаньей мордой. Довольно свежий ветер старательно надувал паруса, позволяя развить неплохую скорость.
Британцы заметили выход флотилии. Их корабли торопливо и четко выстроились в линию баталии. На их стороне было подавляющее превосходство в огневой мощи и выучка в совместных плаваниях, а дисциплина на кораблях была такой, что матросы и в мыслях боялись ослушаться приказаний надменных офицеров. Тут разговоры были короткими. Или девятихвостка до потери сознания, или протягивание под килем, а то и сразу петля без долгих разговоров.
Командор нарочито неторопливо обошел палубы фрегата. Канониры деловито стояли возле пушек, матросы были заняты работой с такелажем, снайпера с новенькими штуцерами занимали гнезда на мачтах или располагались у фальшбортов.
У мортир с гитарой в руках сидел Женя Кротких и хриплым голосом пел знаменитую песню. Пел по-русски, но люди как-то понимали смысл, а Гранье даже пытался подпевать. Жан-Жак уже более-менее сносно владел языком и всегда рад был присоединиться к пению.
На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
И видят нас от дыма злых и серых.
Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах!
Командор постоял рядом, с готовностью дослушал до конца и лишь заметил бывшему с ним Ярцеву:
— Надеюсь, финал нам удастся переделать. Корабль терять что-то не хочется.
— Удастся, Командор! — убежденно ответил Валера.
— Есчо не вечер! — поддержал разобравший фразу Жан-Жак и подмигнул.
Кабанов бодро улыбнулся в ответ. Про себя он мог предполагать разные варианты, но другие этого знать не должны. Достаточно того, что свои видели, как он надевал под рубашку голубую тельняшку. Как всегда в те моменты, когда считал положение очень серьезным.
— Держать в промежуток между основными силами и авангардом!
— Есть держать в промежуток! — в тех же положениях Кузьмин словно вспоминал давнюю военную службу.
Англичане быстро разгадали смысл маневра. Да и что тут было разгадывать!
Основные силы прибавили парусов и бодро двинулись закрывать брешь. В свою очередь авангард тоже добавил скорости.
Линия баталии — дело святое. За ее нарушение адмиралов вешают, и потому все должно быть строго по правилам.