— Это я и сам видел. Даже принимал посильное участие. И в процессе закапывания, и в качестве грузчика. Кстати, переноска на такие расстояния оплачивается по высшему тарифу.
— Какие расстояния? — Командор поманил нас за собой.
Через полминуты из-за кустов открылся берег с притулившейся шлюпкой.
— Так ты что, ядрен батон, нас вкруговую водил? — возмущенно выдохнул Валера. — Сусанин, блин!
— Это у нас наследственное. Из глубины веков, — самодовольно подтвердил Командор.
— Да ты, блин, лучше скажи: для чего?!
Ночь быстро вступала в свои права. Командор старательно огляделся в свете луны, удостоверился, что посторонних нет, и заговорщицким шепотом объяснил:
— Чтобы они тоже поплутали.
— Да кто — они? — на этот раз воскликнул Ширяев.
— Те, кто когда-нибудь пойдет по нашим следам.
— Так дело не пойдет. — Я понял, что Командор будет придуриваться еще долго, и решил возглавить следствие сам. — Начнем по порядку. Что было в сундуке?
— Сундук поменьше, — на этот раз Кабанов ответил сразу. — Чтобы не катался, я между стенок всякой ерунды понапихал. Досочек, камушков, тряпочек. Аккуратненько так, плотненько. Сами слышали: даже не гремело.
— Хорошо. А в том сундуке что?
— Еще один сундук.
Соответственно, еще меньше.
— А в нем? Тоже сундук?
— Нет. Скорее сундучок. На сундук он по размерам не тянет.
— А там?..
— Там шкатулка.
— А в ней, соответственно, шкатулочка, — продолжил я.
Бесконечный перечень подобных предметов начинал действовать на нервы.
— Не шкатулочка. Там сверток. — Командор был явно доволен.
Ему нравилась наша раздражительность, наше нетерпение, даже сама обстановка, поневоле содействовавшая таинственности.
— Ядрен батон! — с чувством произнес Ярцев.
— Спокойно, Валера. Мы, кажется, уже подходим к сути, — произнес я. — И что в том свертке? Сверточек? Или кулечек?
— В свертке деньги.
— Так это что — клад? — с невольным восхищением произнес Ширяев.
Ему, воспитанному на пиратской романтике, подобное явно пришлось по душе.
— Он самый, — подтвердил догадку Командор. — Раз уж мы стали флибустьерами, то и вести себя должны соответственно. Где вы слышали о капитане, не зарывшем хоть раз сокровища?
— Предупредить было нельзя? — спросил я. — А заодно и сундук поменьше выбрать.
— Так интереснее. Я даже специально указателей понаделал. Монетки там побросал, разные пометки начеркал. Чтобы кому-то легче искать было.
— И много они найдут?
— Тысяч десять. — Командор помолчал и добавил: — Баксов.
— Каких баксов? — спросили одновременно человек пять.
— Обыкновенных, бумажных. Тех самых, которые я на нашем острове подобрал. Правда, рубли там тоже есть, но это уже так, мелочь. Зато радости будет…
И тут на нас напал истерический смех. Такой, что Петровичу был полный резон проверить нашу психику.
Он бы и проверил.
Если бы не смеялся сам.
27
Мэри. Разговор
Во дворце было пусто и неуютно. Лучшая часть мебели исчезла, та, что осталась, вызывала неприятные ассоциации.
По этой или по какой другой причине Мэри старалась больше времени проводить на воздухе. А тут как назло зарядил нескончаемый дождь, и поневоле приходилось сидеть под крышей.
Новости не радовали. Командор гулял по Архипелагу, предпочитая его английскую часть, а в распоряжении губернатора не осталось флота, чтобы помешать ему.
Мэри бесцельно ходила из комнаты в комнату, долго стояла у окон, смотрела на сплошную пелену тропического дождя, обрушившуюся на мир с мрачных небес.
В гостиной, той самой, где Санглиер убил командора Пирри, сидели отец с сэром Чарльзом. Неспешно пили вино, смотрели на пламя в камине, словно огонь оставался единственной отрадой.
Лорд Эдуард с сочувствием взглянул на дочь. Она стала еще грустнее в последнее время, словно какая-то мысль упорно не давала девушке покоя.
Или это была не мысль, а намного хуже — чувство?
— Присоединяйтесь, Мэри.
Мэри присела с мужчинами и, подобно им, устремила взор на огонь в камине.
— Мы тут как раз беседуем о нашем общем знакомом.
Нам с вашим отцом в молодости довелось немало побороздить эти воды, но о таких наглецах не слыхали даже в лучшие годы флибустьерства, — поведал сэр Чарльз.
— Командор Санглиер — благородный человек, — несколько рассеянно отозвалась девушка.
— Кто ж спорит? Однако за свои дела вполне достоин виселицы, — ответил дочери лорд Эдуард.
— Благородный наглец, — совместил обе точки зрения сэр Чарльз. — Одна его записка чего стоит!
— Но вы же сами хотели увидеть его. Вот он и явился к вам. — Мэри уже знала о неудачной попытке захватить Санглиера и потому произнесла это, словно оправдывая флибустьера.
К счастью для сэра Чарльза, ей ничего не было известно о другом неудавшемся варианте — покушении. Причем из-за какой-то ошибки сработавшему до попытки Коршуна. Хотя должно было — наоборот. Не удалось бы похищение, тогда…
— Признайтесь, затея с Коршуном была не очень удачной, — обратился к своему другу лорд Эдуард.
— Вы не правы. Затея неплоха. Исполнители оказались для нее мелковаты. Этот Санглиер — сам дьявол, — не согласился Чарльз. — Хотя тот же Коршун в свое время, как вы, несомненно, помните, был довольно неплох.
— Был. Вы напомнили еще об одной проблеме. Что делать с командой «Магдалены»? Проще всего объявить о том, что часть пиратов захвачена нами в плен, и перевешать их без суда.