К тому же я не был ни французом, ни постоянным жителем островов. Так, гость, на время войны согласившийся выполнять определенные услуги, вкладывающий свои средства в организацию собственной флотилии и отстегивающий полагающуюся долю королю и губернатору. За что они в свою очередь снабжали меня убежищем и позволяли ходить под французским флагом.
Флаг над моими кораблями развевался мой, а убежищем я пользовался. Даже поселил здесь женщин и имел небольшой дом. Мог бы прикупить или построить жилище побольше, однако зачем? Я ведь не собирался селиться здесь навечно. На время же устраивало и так.
— Что ж вы? Надо быть поосторожнее.
На лице губернатора не было ни следа строгости, а в голосе не чувствовалось укоризны.
Он наверняка успел опросить кучу свидетелей и прекрасно знал, что я не виноват. Но должность обязывала принять какие-то меры, и он принимал их. В виде разговора.
— Я всего лишь защищался, — напомнил я.
Рассказывать о том, как Ростиньяк в запале пытался нанести мне удар в спину, я не стал. Равно как и о том, что убил его я не тогда, а во время честного поединка.
Обо всем этом должен был поведать ему Мишель. Сам же я оправдываться не хотел. Моей вины в случившемся было немного.
— Все знаю. Однако никто не отменял королевские указы о дуэлях. Капитан Жерве был вынужден официально поставить меня в известность о случившемся.
Указы о дуэлях какие-то были.
Указы о дуэлях какие-то были. Судя по известному роману Дюма. Хотя и в том же романе они нарушались сплошь и рядом.
— Здесь была задета моя честь, — откровенно говоря, даже в моем суровом на законы времени фразочки Ростиньяка я бы не стерпел. Только там я бы ограничился битьем морды.
— Но все равно, сходили бы вы пока в море, — вздохнул Дю Кас. — А там все утрясется.
В виде наказания два похода в море вне очереди. И чтобы без добычи не возвращался!
Хорошо!
— Схожу, как только приведу в порядок корабли. И «Вепрь», и «Лань» нуждаются в мелком ремонте. Думается, что за недельку управимся.
— А «Магдалена»?
«Магдалена» была небольшой двенадцатипушечной бригантиной, пришедшей в Пор-де-Пэ спустя неделю после встречи Нового года. Ее смешанный франко-английский экипаж состоял из семи десятков флибустьеров, не первый год бороздящих Карибское море. Опытные бродяги за неделю спустили добытое, затем сноровисто подготовили суденышко к новому плаванию и сразу после этого явились ко мне депутацией во главе со своим капитаном по кличке Милан. Или, говоря по-русски, Коршун.
Своему прозвищу капитан соответствовал, даже весьма. Немолодой, наполовину черноволосый, наполовину седой, с горбатым носом, сильно напоминавшим клюв, и взглядом, постоянно рыскающим в поисках не то добычи, не то падали.
Под стать капитану была и команда. Бывалые крепкие моряки, явно не знающие разницы между злом и добром, разве что разбирающиеся в чужом добре, этакие канонические морские разбойники с ножами и пистолетами, они дружно попросили присоединить их к моей крохотной эскадре и даже заранее согласились со всеми моими требованиями.
Сорокину они чем-то не понравились. Остальные мои помощники поддержали их просьбу. Особенно старался Ширяев. Гриша, по-моему, грезил огромной эскадрой, способной завоевать весь Архипелаг, а то и материк. Гранье добавил, что вояки это отменные, пусть буйные и себе на уме, но если прибрать их к рукам, то пользы они принести могут много.
Сама по себе «Магдалена» значила немногое, и я хотел использовать ее лишь в составе всего отряда, но губернатор смотрел так просительно, что я не выдержал. В конце концов, Дю Кас во всем шел мне навстречу, так почему бы разок мне не выполнить его просьбу?
— Хорошо. Я выйду завтра к обеду, — кивнул я. — Остальные пусть присоединятся ко мне попозже.
Про себя же подумал, что будет даже неплохо проверить новых людей в каком-нибудь небольшом деле. Покажут себя хорошо — оставлю при отряде, нет — разойдемся, как в море корабли.
Дю Кас с облегчением вздохнул и велел подавать не то поздний обед, не то ранний ужин.
На этот раз за столом мы сидели недолго. У меня наметилась куча дел, связанных с походом, и потому спустя какой-то час пришлось поблагодарить щедрого хозяина и подняться.
У небольших городков, даже если они гордо именуются городами, есть несомненный плюс. Несмотря на разбросанность, весь Пор-де-Пэ можно было обойти пешком. Без особого труда и затрат времени. Правда, я брал у Мишеля уроки верховой езды и уже довольно сносно держался в седле, но завести себе коня до сих пор как-то не удосужился.
Сдерживало все то же чемоданное настроение. Женщины были худо-бедно пристроены, ничего особенного меня тут не держало, и лишь обязательства перед своими людьми да всевозможные мелочи грядущего путешествия не давали сорваться к родным пенатам.
Что до коня… Мы в ответственности перед тем, кого приручили.
Что до коня… Мы в ответственности перед тем, кого приручили. Тащить через океан благородное животное не хотелось. С ним и здесь намечалось бы немало хлопот. Так стоила ли игра свеч? Пешком тоже неплохо. Ноги разминаются, и вообще…
Как всегда на юге, вечер очень быстро перерос в ночь. Погода стояла отменная, звезды над головой слегка будоражили душу далекими огоньками, во мраке скрывались дома поселенцев, вольготно разбросанные там и здесь пальмы, какие-то кусты.